17 
Сандра вспомнила сцену в библиотеке, о которой почти забыла, убаюканная журчанием «Клубнички». Заботливый, ха! Резкие слова готовы были слететь с языка, но горничная справилась с замком и распахнула перед гостьей двери.
Комната действительно была великолепна. Поражало, что она имела идеально круглую форму и меблировка повторяла плавный изгиб стен. Полукруглая кровать с балдахином, старинный комод светлого дерева, тумбочки с перламутровыми инкрустациями и даже резная ширма, затянутая гобеленами с сюжетами «Королевских идиллий» Теннисона, были начисто лишены острых углов. Плавные линии, покой и изящество, бежево-лиловый райский уголок.
Сандра моментально забыла обиды и принялась разглядывать апартаменты. Комната поражала не роскошью, а вкусом и изысканностью убранства. Здесь не было ни одной случайной вещи, все подчинялось единому замыслу Камин розового мрамора, тончайшие фарфоровые статуэтки, напольная ваза с огромным искусно составленным букетом. Сандра не знала, на что смотреть. Глаза так и разбегались.
— Я вижу, вы довольны, — сказала «Клубничка», правильно истолковав молчание Сандры. — Я взяла на себя смелость распаковать ваши вещи. — Она подошла к встроенному шкафу, который был искусно отделан под цвет стен и сразу не заметен.
Нехитрые туалеты Сандры одиноко висели в его зеркальном мерцающем чреве. Непонятно было, что они вообще здесь делают. В таком шкафу должны жить изысканные вечерние туалеты с перьями и кружевами, шикарные шляпки и накидки из драгоценных мехов. Грешно засорять его тряпьем.
— Осмелюсь предложить вам ночную рубашку, — сказала вдруг «Клубничка». — Вы, кажется, забыли свою. У нас всегда есть все необходимое для гостей.
— Благодарю, — ответила слегка опешившая Сандра. — Я никогда не сплю в ночной рубашке.
— О!
В этом сдержанном возгласе Сандре послышалось скрытое неодобрение, хотя выражение лица «Клубнички» не изменилось.
— Вы, наверное, устали. Не буду вам больше мешать. Если что-то понадобится, звонок у кровати. — И «Клубничка» вышла, вернее, выкатилась из комнаты, мелко перебирая короткими ножками.
— Итак, сын, — нарушил молчание граф Рэдклиф, — мы одни, и я могу наконец узнать, что происходит.
Он опустился в глубокое кресло с высокой спинкой и сделал Грегори знак сесть напротив. Лицо графа было непроницаемым. Холодные серые глаза, не мигая, остановились на высокой фигуре сына. Грег сел, где было указано. Когда-то этот взгляд действовал на него, как взгляд удава на кролика, гипнотизируя и парализуя волю, но эти времена давно миновали. Теперь он тоже смотрел на отца абсолютно бесстрастно.
— Передай мне, пожалуйста, сигаретницу. Справа от тебя. Кури, если хочешь.
— Я не курю, сэр. — Грег поднес к сигарете отца зажигалку.
— Вот как? И даже эту вашу травку?
— И ее, сэр.
— Странно. При твоем-то образе жизни…
Рэдклиф затянулся и выпустил в потолок тонкую струйку дыма. Клубясь и извиваясь, она поднялась вверх и растаяла. Грег внимательно следил за ней, словно ничего интереснее в жизни не видел. Смотреть на отца не хотелось. С годами он все сильнее усыхал и становился похож на чучело хищной птицы.
— Так что же происходит в моем доме?
— Ничего особенного, — отозвался Грег. — Сын приехал повидаться с отцом. В этом есть что-то противоестественное?
— В наших обстоятельствах — да. Я предпочел бы, чтобы меня ставили о подобных визитах в известность.
— Мы ненадолго. Всего на несколько дней.
— Мы?
— Вы не могли не заметить, что я не один.
— Вот именно, поэтому и жду комментариев. — И без того высокий голос Рэдклифа поднялся еще на пару тонов. — Эта молодая особа с такими обворожительными манерами, мисс… мисс… — Граф защелкал пальцами, призывая собеседника освежить его память.
— Мисс Финчли, — подсказал Грег.
— Да-да. В каком качестве она присутствует здесь?
— Я же сказал, что она моя приятельница, — ответил Грег, откровенно забавляясь растущим раздражением отца.
— Вижу, ты продолжаешь бунтовать.
— Какие громкие слова.
— Однако они отражают суть дела. Ты готов поставить в глупое положение своего отца, невесту, себя, наконец. Почему не приехала Бэби?
— Она занята. Готовится к предстоящему сезону. Это так утомительно. Ее, бедняжку, можно пожалеть.
— Какой странный тон для жениха накануне свадьбы.
17 
