17 
Он видел в ней только друга. Несмотря на его шаловливые уверения, его светлость не делал никаких попыток свернуть ее на путь соблазна. Как не пытался взять за руку, увести на уединенную скамейку или тайком поцеловать.
Ничего подобного она и сама не хочет, уверяла себя Грейс. Она вполне довольна их дружбой. И не горит желанием переводить отношения в иную стадию. Однако платонический характер их контактов доказывал, что тетя Джейн ошибалась насчет его особенного интереса к ней. Судя по всему, она для него как сестра, так что ей больше незачем опасаться его.
Третья неделя сентября выдалась теплой и солнечной, а безоблачное небо снова стало голубым после двух ночей проливного дождя. Решив, что погода самая подходящая, чтобы заняться рисованием, Грейс собрала все необходимое, взяла с собой горничную и отправилась в Сидней-парк. Тетя Джейн пожелала ей хорошо провести время и сообщила, что намерена с подругами очистить местные магазины, а затем присоединиться к Молландам за чаем.
С удовольствием погуляв в парке, девушка, наконец, села на каменную скамью возле цветника. Она позволила горничной навестить приятеля, который работал в отеле поблизости, взяв с нее обещание не задерживаться.
Грейс настолько ушла в работу, пока делала зарисовку яркого пятна штокрозы, цветущей на клумбе, что не обратила внимания на скрип гравия у себя за спиной.
— Вы хорошо смотритесь, сидя на этой скамье, — услышала она знакомый голос. — Так же восхитительны, как этот цветок.
— Милорд, вы мне льстите, — улыбнулась Грейс.
Ее карандаш замер, пока она смотрела на Джека Байрона. Как всегда, тот был безупречен в элегантном сюртуке и панталонах, на жилете поблескивает золотая цепочка карманных часов.
— Откуда вы так неожиданно появились? — спросила девушка, понемногу приходя в себя от удивления.
— С дорожки. Право, вам следует уделять больше внимания своему окружению.
— Я рисую.
— Да, я вижу. — Он сел на каменную скамью радом с ней. — Встретил на главной улице вашу тетю. Она сказала мне, где вы находитесь.
— Это было до или после ее набега на магазины?
— После, судя по количеству свертков, которые нес ее слуга. Хотя, возможно, я ошибаюсь, если учесть воинственный блеск в ее глазах. Когда я уходил, вроде бы упоминалась какая-то шляпка с десятипроцентной скидкой.
Усмехнувшись, Грейс вернулась к эскизу.
— Что вы рисуете? Эти длинные пышноголовые цветы? — спросил Джек.
Она бросила на него пытливый взгляд. С его интересом к ботанике он должен был сразу определить штокрозу, поскольку это был очень распространенный сорт, Джек просто дразнит ее.
— Да это же шток-роза. Вы очень забавный. А говорили, что увлекаетесь цветоводством. — Грейс засмеялась. На миг в его глазах мелькнуло почти смятение, но так же внезапно исчезло.
— Я просто не знал, что она бывает такой окраски, можно взглянуть? — спросил он.
После некоторого колебания Грейс повернула к нему рисунок. Он так долго изучал ее работу, что она с беспокойством поспешила объяснить:
— Это лишь предварительный набросок. Потом я сделаю его более точным, и окончательный вариант будет в цвете.
— Превосходно, — искренне заключил он. — Когда вы сказали, что рисуете, я думал, вы делаете это по-любительски, как большинство молодых женщин. Но у вас настоящий талант. Это прекрасно.
Грейс просияла от удовольствия. Когда его мнение стало для нее таким важным? Почему ей приятна его похвала? Более того, она хотела, чтобы ему понравилась ее работа. И не только этот набросок.
Джек слегка нахмурился:
— Знаете, в моем собрании книг есть один из альбомов художника, который делает похожие акварели с натуры. Его зовут Данверс... Г.Л. Данверс. — Глаза у него вдруг расширились. — Боже мой, это вы, не так ли? Грейс Л. Данверс.
— «Л» означает «Лайла», — с растущим удовольствием пробормотала она. — Да, я сделала рисунки для нескольких маленьких книг.
— Грейс, да вы незаурядный художник. Почему никто не знает правду о вашем авторстве?
В его коллекции есть одна из книг с ее иллюстрациями! От этой мысли у Грейс слегка закружилась голова.
— Я в курсе дела, и этого достаточно, — улыбнулась девушка. — Известность мне совершенно ни к нему. Пока люди считают, что я мужчина, они воспринимают мои работы всерьез. В противном случае многие бы сказали, что мои акварели довольно милы... для женщины — любительницы рисовать.
17 
