– Не надо плакать, – хрипло произнес он. – Прошу тебя.
Подавив рыдание, Ариэлла бросилась в объятия Эмилиана, с готовностью распахнувшиеся для нее. Она тесно прижалась к нему, желая лишь об одном – простоять так целую вечность. Она ощущала дрожь его крепкого, мускулистого тела.
– Я снова причиняю тебе боль, – сказал он.
Девушка не в силах была вымолвить ни слова.
Еще мгновение его руки обнимали ее, затем Эмилиан отстранился и посмотрел на закрытую дверь гостиной:
– Твоя кузина, вероятно, поджидает в холле, не находя себе места от беспокойства.
Ариэлле было все равно. Ах, если бы только у нее достало мужества уйти с ним! Но тогда она потеряла бы остатки гордости. К тому же она знала, что он может отослать ее обратно.
– Ариэлла? – позвал Эмилиан.
Она не могла пошевелиться. Он развернулся и, направившись к дверям, распахнул их. В следующее мгновение он замер на месте. Ариэлла проследила направление его взгляда.
В холле Марджери разговаривала с Джеком Толлманом, хозяином постоялого двора «Белый олень».
Девушка поспешила к Эмилиану и увидела, как разительно переменилось его лицо.
– А этому что здесь нужно? – с угрозой в голосе произнес он.
– Я не знаю. Уверена, есть веская причина его прихода, – с сомнением в голосе произнесла она.
– Он здесь из-за меня. – Эмилиан решительно двинулся вперед, и Ариэлла поспешила за ним, гадая, что он имеет в виду.
Увидев их, Толлман коварно улыбнулся Эмилиану:
– Ваш дворецкий сказал, что вы здесь.
Всем стало ясно, что случилось что-то ужасное, непоправимое.
– И что тебе нужно от меня? – потребовал ответа Эмилиан.
Толлман ухмыльнулся:
– Мы решили, что вам будет интересно посмотреть на то, как мы вздернем конокрада.
Глава 13
Недоверчивое выражение лица Эмилиана сменилось гневом.
– Черта с два! – вскричал он.
Ариэлла поспешила встать перед ним, чтобы предотвратить готовую разразиться битву. Она пребывала в ужасе от происходящего. Эмилиан мрачно воззрился на нее:
– Таково представление Толлмана о мести.
– Что произошло? – спросила девушка.
– Никаких игр на этот раз, Сен-Ксавье, – презрительно молвил Толлман. – Один из цыганских мальчишек пытался украсть чалого жеребца Пита и был пойман на месте преступления, когда хотел продать его соседу Пита!
Ариэлла собиралась было сказать, что конокрадов не вешают, но Эмилиан заговорил первым:
– Где доказательство? Или ты просто возложил вину на ни в чем не повинного цыгана?
Обстановка накалялась, грозя в любой момент окончиться взрывом. Почему эти двое так ненавидят друг друга? – недоумевала Ариэлла.
– Невиновных цыган не бывает.
Она раскрыла было рот, чтобы запротестовать, но Эмилиан так гневно на нее посмотрел, что она сочла за лучшее промолчать.
– Кого ты обвиняешь? – потребовал он ответа.
– Джорди.
Ариэлла в ужасе зажала рот руками. Джорди был тем самым пареньком, который поймал ее, когда она проникла в цыганский лагерь. Ему было не больше шестнадцати лет.
– В наши дни мы не вешаем воров, тем более он еще совсем мальчик, – с трудом произнесла Ариэлла. – Я пошлю за своим отцом, и он разрешит ситуацию.
Не обращая на девушку ни малейшего внимания, Эмилиан бросился прочь из дома. Презрительно фыркнув, Толлман последовал за ним. Ариэлла побежала следом.
– Эмилиан! Я тоже еду! Мистер Толлман, пожалуйста, давайте должемся возвращения моего отца. Вы же знаете, какой он справедливый человек.
Эмилиан вскочил на спину своей лошади, а Толлман забрался в двуколку.
– Мисс де Уоренн, не забивайте свою хорошенькую головку такой ерундой. – Он щелкнул хлыстом. – Повешение – неподходящее зрелище для леди.
– Вы осмелитесь нарушить закон? – в отчаянии вскричала Ариэлла.
– Нужно преподать всем урок, и тогда цыгане не посмеют снова сунуться в наши края, чтобы надуть нас, – твердо заявил Толлман. – Н-н-но! Пошла!
Накренившись, экипаж покатил по дороге. Эмилиан осадил лошадь и, заставив ее развернуться, прокричал Ариэлле:
– Оставайся в Роуз-Хилл!
Пришпорив кобылу, он ускакал прочь, разбрасывая в стороны комья грязи и камешки.
Ариэлла воззрилась на Марджери, шокированная таким развитием событий. Мертвенно-бледная Марджери сказала:
– Через пять минут наш экипаж будет заложен.