Ответная улыбка Алексея была безжалостной.
– Как это благородно с вашей стороны, Толлман, преследовать маленькую беспомощную женщину!
– В этой цыганской девке нет ничего беспомощного. Она спросила, можно ли ей предсказывать судьбу моим клиентам, и я дал согласие. Но она обманывала людей одного за другим.
– Она же женщина, – тихим и от этого еще более угрожающим тоном произнес Алексей.
– Она цыганка! Этот народ ничуть не лучше диких зверей! – воскликнул Толлман.
Ариэлла видела, что терпение ее брата лопнуло. Еще более тихим тоном он произнес:
– Настоятельно рекомендую вам оставить ее в покое. Я чувствую потребность защитить красивую женщину и не советую вам становиться у меня на пути, Джек.
Толлман устремил взгляд за спину Алексея, явно высматривая своего приятеля, который так и не появился, потом кивнул и, отступая, двинулся обратно, старательно обходя экипаж, в котором сидела Ариэлла. Девушка отчетливо разглядела его разгневанное лицо. Он бормотал себе под нос проклятия. Она разобрала слова цыганка, шлюха и де Уоренн .
Неужели Джаэли и правда удалось ускользнуть?
Ариэлла посмотрела на два вяза. Женщине невысокого роста не удалось бы дотянуться до нижней ветки, чтобы вскарабкаться на дерево. Тогда девушка оглянулась на дверь церкви.
– Заперто, – произнес Алексей.
Он спешился и, повернувшись лицом к стене, громко произнес:
– Выходи! Мы не обидим тебя.
Глаза Ариэллы расширились. У самого основания стены она заметила крошечную решетку, закрывающую сток в канализацию. Алексей встал на колени и, сняв эту решетку, протянул в образовавшееся отверстие руку.
Ариэлла увидела, как в ладонь брата легла крошечная грязная ручка, и Алексей одним рывком вытянул Джаэль из канализации.
Она пребывала в полном беспорядке, но тем не менее гордо выпрямилась в полный рост и, отбросив волосы со лба, воззрилась на Алексея поистине королевским взглядом. Потом она с опаской посмотрела в сторону прохода у стены, явно выискивая своих преследователей.
– Они ушли, – спокойно пояснил Алексей.
Джаэль посмотрела на него с опаской и принялась отряхивать грязь с юбки. Она хотела казаться гордой и независимой, но Ариэлла заметила, что у нее дрожат руки. Ее затопила волна сочувствия.
Алексей прикоснулся к руке Джаэли, отчего она вздрогнула.
– Иди посиди в экипаже с моей сестрой, – мягко произнес он.
Девушка презрительно ему улыбнулась:
– А что потом? Вы попросите свою сестру удалиться, чтобы получить награду за мое спасение ?
Молодой человек отступил на шаг.
– Я никогда ни за что не ожидаю награды – тем более предложенным тобой способом.
Цыганка отбросила волосы назад.
– Все gadjos одинаковы. – Теперь взгляд ее был устремлен на Ариэллу, а Алексея она предпочла игнорировать.
Девушка вышла из экипажа.
– Ты в порядке, Джаэль?
– Ну конечно, – ответила она.
Алексей очень удивился, поняв, что сестра знакома с цыганкой. Ариэлла быстро добавила:
– Помнишь, я сказала тебе, что разговаривала с молодой женщиной в цыганском таборе? Это и была Джаэль. – Она снова повернулась к цыганке и заметила у той на руках глубокие кровоточащие царапины. – Это же не они сделали, не так ли? – с беспокойством спросила она.
– Нет, я оцарапалась там, – ответила девушка, махнув рукой в сторону канализационного отверстия.
Ариэлла внимательно всмотрелась ей в глаза. Джаэль хотела казаться гордой, хотя в действительности пребывала в смятении. Ариэлла считала ее необыкновенно мужественной и храброй. Любая другая женщина на ее месте давно бы уже рыдала – возможно, в объятиях своего спасителя.
– Порезы необходимо промыть, – сказала Ариэлла. – Почему бы тебе не поехать со мной в Роуз-Хилл, где мы позаботимся о тебе?
Джаэль вытянулась в струнку, как солдат.
– Я возвращаюсь в Вудленд.
Повисло неловкое молчание. Ариэлла совсем было собралась предложить отвести цыганку в экипаже, когда вперед выступил Алексей. Хотя Джаэль упорно отводила глаза, он произнес, глядя на нее в упор:
– Моя сестра хочет отвести тебя к нам домой, чтобы промыть твои раны. Почему ты отказываешься?
Джаэль подняла на него свои янтарные глаза, и Ариэлла поняла, что девушка отчаянно пытается сохранить присутствие духа.
Выражение лица Алексея сделалось таким жестким, что Ариэлла едва узнала брата.