Последние отзывы

  88  

— Здравствуй, Дилан.

Она протянула ему руку, и на мгновение эта рука повисла в воздухе. Дилан смотрел на Миранду, что-то просчитывая и о чем-то размышляя. В его глазах, сейчас видевших больше, чем глаза всех остальных собравшихся здесь людей, промелькнуло нечто незнакомое. Будто обнажилось некое темное дно, и Миранду обдало холодом. Вспомнив подаренную Диланом фотографию (она уничтожила ее еще до взрыва), на которой он улыбался застенчиво и мило, Миранда поняла, что больше никогда не увидит на его лице похожей улыбки.

Вероятно, думая о том, что если он оттолкнет женщину на виду у всех, это может вызвать ненужные слухи, Дилан все же пожал ее руку. Его ладонь всегда была узкой и легкой, но сейчас Миранда ощутила ее твердость и тяжесть.

— Я приветствую всех знакомых, выживших в этой трагедии, — сказала молодая женщина. — Ведь их осталось так мало!

Дилан кивнул. Хотя у него невольно сжалось горло, он ничем не выдал чувств, что бушевали у него в душе. А Миранда сказала себе: зря он думает, будто стена, которую он воздвиг вокруг некоторой части своей жизни, не способна обрушиться!

— Я слышала, ты женился на работнице со своей фабрики? — небрежно произнесла она.

— Времена Апокалипсиса уравнивают всех. Тогда нет ни богатых, ни бедных. Кому нужны деньги, когда рушится мир! — резко произнес Дилан.

«Тем не менее твой дом, машина и банковские счета уцелели», — подумала Миранда и с любопытством спросила:

— Почему ты нарисовал ее с повязкой на глазах?

— Потому что так и было. Она ослепла.

— А потом к ней вернулось зрение?

— Нелл сделали операцию в Торонто.

— Это ты отвез ее туда?

— Да, — сказал Дилан, — и я остался бы с ней, даже если б она не прозрела.

«А она не покинула бы тебя, даже если б тебе не удалось исправить свою внешность», — мысленно закончила Миранда и заметила:

— Ты хорошо выглядишь. Пластическая операция?

— Да. Во Франции.

— Дилан, — Миранда оглянулась, — мне нужно кое-что сказать тебе, но не здесь. Иди вон за тот зеленый киоск, я буду ждать тебя там. Поверь, это очень важно.

Она рисковала. Он мог ответить: «Нам совершенно не о чем разговаривать» или даже произнести что-нибудь оскорбительное. Но он ничего не сказал, и Миранда поняла, что выиграла эту маленькую дуэль.

Дилан чувствовал, как в душе разгорается боль, которую, как ему казалось, он никогда не почувствует снова. Как, оказывается, просто извлечь на свет давние обиды! Возможно, в том было что-то извращенное, но ему хотелось знать, до какого предела дойдет лицемерие этой женщины.

Миранда ждала за киоском. Смущенно-виноватый взгляд из-под опущенных ресниц, нервно сжатые пальцы — как раз на уровне груди, чуть опущенные уголки губ.

— Дилан! Мне очень стыдно за свое поведение тогда… когда ты вернулся с войны. Я была эгоистична и не знала жизни. Я знаю, что заставила тебя страдать. Я прошу у тебя прощения.

— Все осталось в прошлом, — натянуто произнес он и добавил: — Твои извинения приняты. Теперь я могу идти?

Он спрашивал у ее позволения! Миранда улыбнулась про себя. Ничего не изменилось, он по-прежнему в ее власти. К тому же Дилан наверняка понимает, какой жалкой заменой ей является эта фабричная девчонка, пусть и родившая ему сына. Кстати, а его ли это ребенок? Что-то слишком быстро у них все получилось!

Миранда подумала о том, как хорошо было бы вновь ощутить покорность и нежность прежнего поклонника — особенно где-нибудь на природе, на заднем сиденье «роллс-ройса». Ее начали утомлять властные манеры мужа. При мысли о том, чтобы изменить Кермиту с Диланом, внутри ее существа будто взорвалось что-то горячее и яркое. Однако когда губы Миранды властно и требовательно прижались к губам бывшего жениха, Дилан отшатнулся, как от укуса ядовитой змеи.

— Что тебе нужно? У меня больше денег, чем у Кермита Далтона, к тому же теперь я не выгляжу чудовищем?!

Лед в его глазах растаял, обнажив то, что всегда было частью его натуры: уязвимость. Буквально каждая линия его тела выражала сопротивление, но нападать он не умел.

— Помнишь, что было между нами? — промолвила Миранда, не отвечая на вопрос. — Ты стал моим первым мужчиной, а я — твоей первой женщиной. Только ему неизвестно об этом.

— Если я что-то и должен Кермиту Далтону, оно не имеет отношения к тому, о чем ты сейчас говоришь. Оставь эти игры: ты никогда меня не любила!

  88