Особенно,... 
56 
Перед тем как забрать Нелл из больницы, Дилан привел ее и Аннели в помещение, где пострадавшим выдавали вещи. Одна одежда казалась совершенно новой, другая выглядела поношенной. Дилану пришла мысль о том, не снята ли она с умерших, но он ничего не сказал.
Многие вещи были темного цвета и строгого покроя: в духе военных времен. Порывшись в куче одежды, Дилан выбрал для Нелл коричневую юбку в складку и зеленую блузку. Еще ему приглянулось совершенно новое и очень элегантное голубое пальто с воротником из серебристой норки и такими же манжетами. Поколебавшись, он все же взял его, хотя ему и казалось, что едва ли кто-то добровольно отдал бы пострадавшим такую дорогую и красивую вещь. Аннели сама нашла для себя одежду: теплое пальтишко, шапочку и перчатки.
Палаточный городок располагался на улице, где прежде стояли деревянные дома. Разумеется, они сгорели, как щепки, и теперь здесь были только обуглившиеся балки и груды щебня. Кое-где еще курился слабый белесый дымок.
Дилан подошел туда, где распределяли временное жилье.
— Сколько вас? — спросили у него.
— Трое.
— Ваша семья?
— Да, — сказал Дилан, подумав о том, что, возможно, чужим людям не позволят поселиться вместе.
Ему сказали, куда идти, и выдали одеяла. Устроив Нелл и Аннели в палатке, он отправился за супом, который варился на костре в огромном котле.
Стоя в очереди, Дилан наслушался всяческих ужасов. Оказывается, рухнул железнодорожный мост, а вместе с ним — переполненный пассажирами поезд. (Рассказывали, что другой состав вовремя остановила телеграмма, посланная машинисту железнодорожным диспетчером.) Обвалившаяся крыша вокзала погребла под собой почти двести человек. Обрушились почти все фабрики и заводы. В течение нескольких минут на город падал раскаленный металл, обломки кирпичей, даже куски скал с морского дна! Без сомнения, этот взрыв был самым мощным взрывом, какой до сей поры знало человечество.
— Больше всего досталось Ричмонду, другие районы Галифакса пострадали не так сильно, — сказал какой-то мужчина.
— Я жил на Янг-стрит; как вы думаете, там что-то могло уцелеть?
— Я слышал, в той части города меньше разрушений, ведь она находится далеко от порта. К тому же тамошние особняки строились на века.
Возможно, его дом цел! Однако как туда добраться? Наверняка это будет нелегко. А потом — с ним были Нелл и Аннели. Дилан уже решил, что станет помогать им до конца.
Он обратился к мужчине:
— Я знаю, что нет ни электричества, ни газа, ни воды. Транспорт не ходит. И все-таки, как вы думаете, можно выбраться из города? Женщине, которая со мной, нужна срочная операция.
— Я слышал, что совсем скоро прибудут санитарные поезда. Приедут хирурги.
Однако Дилан упорно думал о том, как вывезти своих новых знакомых из Галифакса, из города, ставшего копией ада. Это не было бегством. Он бы назвал это необходимостью.
— Мне сказали, надо ехать в Монреаль или Торонто. Ей могут помочь только там.
— А у вас есть деньги? Бесплатно не возят даже сейчас!
Дилан сунул руку во внутренний карман пальто. Среди всего этого ужаса он совершенно забыл о документах и деньгах. Хотя он пробыл на войне совсем недолго, однако усвоил привычку все самое важное всегда носить с собой.
Дилан нащупал документы и плотно набитый бумажник. Он вспомнил, что накануне снял со счета сумму, необходимую на текущие расходы.
— Да, у меня есть деньги!
— Тогда, полагаю, вы сумеете выбраться отсюда, — не без некоторой зависти заметил мужчина.
Получив котелок супа на троих и три ложки, Дилан вернулся в палатку. Ему не хотелось думать о том, из чего мог быть сварен этот суп, к тому же он слишком сильно хотел есть.
У Аннели были голодные глаза. А вот Нелл…
— Давайте, я вас покормлю, — деликатно предложил Дилан. — Когда не видишь, тяжело есть самой. К тому же у вас сломана рука.
— Вам не трудно? — с тревогой спросила Нелл.
— Отчего же? — мягко промолвил он. — Я вижу, и мои конечности целы.
Когда Нелл, Аннели и котенок насытились, Дилан доел остатки супа, и ему почудилось, будто он ни разу в жизни не пробовал ничего вкуснее.
«Когда-нибудь мы будем вспоминать все это, — мысленно произнес он, — с ужасом, скорбью, а возможно, с неверием. Главное, чтобы подобное не повторилось».
Дилан подумал о себе. Каким крохотным, мелким ему сейчас казалось собственное горе, которому он посвятил столько времени, по сравнению с трагедией целого города, многих тысяч людей!
56 
