Последние отзывы

  55  

Тогда Кларинда поняла, что единственный способ отреагировать на это сообщение лорда Мельбурна состоит в том, чтобы послать ему ответную записку.

Поэтому каждое утро, перед тем как окунуться в круговорот дневных развлечений, она писала своим элегантным почерком на листе бумаги:

«Лорд Вильмонт зайдет к вам сегодня днем, милорд; я не желаю принимать его предложение».

Или:

«Капитан Чарльз Каддингтон, возможно, будет просить разрешения вашей светлости повидать меня наедине; пожалуйста, предотвратите это, если возможно».

Лорд Мельбурн никогда не отвечал, но Кларинда обнаружила, что молодые люди, которых она не любила, больше не появлялись у них в доме и не делали попыток приблизиться к ней, когда встречали ее на различных вечерах.

Она чувствовала, что лорд Мельбурн весьма ревностно относится к своим обязанностям опекуна, но он явно не желал общаться с ней с глазу на глаз.

Перед своим приездом в Лондон именно этого она и желала; но теперь проявляемое им равнодушие уязвляло ее, даже если она не признавалась в этом самой себе.

Когда она была готова к обеду в Карлтон-Хаус, Роза, оглядев ее, воскликнула с восхищением:

— Вы выглядите превосходно, мисс Кларинда! Сегодня вы даже более красивы, чем вчера на балу! Слышали бы вы, как вами восхищались, мисс.

Кларинда посмотрела на свое отражение в зеркале. Он? была в платье бледно-зеленого цвета, какими бывают почки ранней весной, и на секунду ей показалось, что в этом наряде, усеянном, словно каплями росы, крошечными бриллиантами, она похожа на нимфу, вышедшую из мельбурнского озера.

Затем она вспомнила, что тоже была в зеленом платье, когда Николас увез ее в Пещеры. Она слегка вздрогнула. Может быть, зеленый цвет приносит несчастье? Это чушь, сказала она самой себе.

— Я очень горжусь тобой, дитя, — сказала маркиза, когда они спустились по лестнице.

Лорд Мельбурн ожидал их в холле. Он был невероятно красив в своем голубом вечернем костюме.

На груди его сверкали награды, полученные во время службы в армии.

Кларинда взглянула на него, надеясь увидеть искру восхищения в его глазах. Она была уже довольно опытна, чтобы распознать то особое выражение во взглядах мужчин, которое скрывало отблески чувственного пламени.

Но лорд Мельбурн был занят тем, что смахивал пылинку со своего рукава, и вообще он обращался более к бабушке, чем к своей подопечной.

— Нам не следует опаздывать, — сказал он. — Ведь вы знаете, что принц настаивает на том, чтобы его обеды начинались вовремя, особенно когда за ними следует большой прием.

— У нас есть еще масса времени, — справедливо заметила вдовствующая маркиза, — и мне хотелось бы услышать, что думает Кларинда о Карлтон-Хаус.

— Конечно, это ее первый визит, — сказал лорд Мельбурн. — И я забыл об этом. Надеюсь, она не ждет от него слишком многого — в противном случае она будет разочарована.

— Но ведь любые впечатления для меня так волнующи! — воскликнула Кларинда, удивляясь, почему он говорит о ней в третьем лице.

— Вы найдете приемы Принни невыносимо шумными и неизменно утомительными, — произнес лорд Мельбурн усталым голосом. — Если бы я мог избежать подобных мероприятий, то непременно сделал бы это.

— Я надеюсь, вы идете туда не только из-за меня, — робко высказалась Кларинда.

— Нет, конечно, — ответил лорд Мельбурн. — Принц настаивал на моем присутствии. Во время своих приемов он хочет видеть вокруг себя самых близких друзей.

Ответ лорда Мельбурна был столь исчерпывающим, что Кларинда надолго замолчала.

Карлтон-Хаус, однако, произвел на нее гораздо большее впечатление, чем она того ожидала. С того момента, как они вступили под коринфский портик, она почувствовала, что глазеет, будто деревенский зевака, на порфировые колонны в холле, желтые китайские драпировки, украшающие гостиную, на бюсты, статуи, грифонов и урны.

Она была так ошеломлена серебристыми стенами обеденной комнаты, поддерживаемыми колоннами из красного и желтого гранита, что поначалу не могла ни есть, ни вести разговор с джентльменами, сидящими по обе стороны от нее.

Обед длился долго — подавали многочисленные французские блюда на посуде из чистого серебра, но после его окончания гостей ожидали другие изумительные вещи.

После розовой атласной комнаты, украшенной цветочными фестонами, и примыкающей к ней передней с фризами, на которых были изображены сфинксы, окружающие Минерву, следовала огромная оранжерея с буфетной стойкой, скрипящей под тяжестью золотых украшений.

  55