Особенно,... 
7 
Наблюдая за ним, Имоджен поняла, как расстроен этот человек. Судя по дергавшейся на щеке жилке, он с трудом сдерживал эмоции. Ясно одно, ее находка не принесла ему никакой радости. И это привело к открытию: он и его возлюбленная были разлучены. Истинная любовь их не защитила.
Имоджен хотелось плакать.
Глубокое разочарование быстро сменилось тревогой за человека, сидевшего на лестнице. Подавшись вперед, она осторожно положила руку на его плечо:
– Вы в порядке?
Не успели слова слететь с губ, как Имоджен поняла, что вопрос напрасен.
Взглянув на нее измученными синими глазами, Сет Броуден мрачно скривил губы:
– Да, если живу и дышу, несмотря на то, что, возможно, должен был отправиться в ад за мою роль в том, что произошло. – Презрительно дернув головой, он встал и стряхнул ее руку. – Мне нужно выпить.
Имоджен побледнела. На улице бушевал свирепый ветер, бившийся в окна, словно пытаясь разбить стекла. Неожиданно ей показалось, будто зазубренные осколки льда набились в вены. Что он хотел сказать этим заявлением? Неужели случилось нечто ужасное?
Почему она не обдумала как следует, стоит ли встречаться с автором записки? А теперь, когда нашла его, это вряд ли доставило ему много счастья. Сама того не желая, она причинила боль этому человеку. И чего добилась для себя? Только удушила еще одну заветную мечту.
– Я не знала, что записка так сильно вас расстроит, – хрипло пробормотала девушка. – Послание такое трогательное. Я только хотела узнать, соединились ли люди, о которых шла речь.
– И конечно, полагали, что они жили долго и счастливо?
Чувствуя себя так, словно ее выпороли, Имоджен сжалась:
– Что в этом плохого?
Сет уставился на нее:
– Не хотелось, чтобы вы с треском свалились с небес на землю, милая, но, возможно, лучше, если вы не будете тешиться иллюзиями.
– Полагаю, эту записку написали вы?
– Я.
– Не желаю вмешиваться больше, чем уже вмешалась, но не можете ли вы рассказать, что случилось?
Он спустился с лестницы и встал перед Имоджен. В лице странно сочетались гнев и обреченность, и было непонятно, почему он не потребует, чтобы она ушла.
– Леди умерла. Конец истории.
Но Имоджен понимала, что это вряд ли конец истории. Да как это возможно?
– Мне так жаль.
Она сказала это абсолютно искренне. Вполне естественно, сочувствуя его потере. Ее действительно опечалило столь жестокое вмешательство судьбы, укравшее счастье влюбленной пары. Богу известно, такое встречается достаточно редко.
У Сета Броудена до сих не зарубцевались раны от этой потери. Не так-то легко их скрыть при столь выразительном лице. Трудно не заметить чего-то необычного в столь идеальном совершенстве.
– Как это произошло?
– Наезд. Водитель скрылся. Подонок не тратил времени, чтобы посмотреть, что натворил. Оставил ее лежать на дороге.
– Господи боже! – ахнула Имоджен.
Сет обжег ее измученным взглядом:
– Никакое сочувствие или соболезнование не вернет ее, так что не расстраивайтесь из-за меня. Ваша машина у ворот?
– Я пришла пешком.
– Значит, должно быть, живете в городе? Это почти в пяти милях отсюда. Неужели долгая прогулка вас не утомила?
– Нисколько. – Имоджен покачала головой. – Я люблю ходьбу. Помогает держаться в форме.
– Пусть так, но я подвезу вас до дома. Стемнело, да и на улице поднялся ветер. – Он глянул на часы: – Я не собирался оставаться здесь так долго.
Она не намеревалась спорить. Почему-то не хотелось его покидать. Возможно, по пути он смягчится и расскажет еще немного о женщине, которую потерял?
– Уверены, что готовы уйти?
– Готов. Я осмотрелся здесь и успел все закончить.
– Собираетесь скоро переехать?
– Еще не решил.
– Вот как? Тогда идем.
Она откинула шелковистые каштановые волосы и стянула воротник пальто. Можно подумать, это защитит от воющего на улице ветра! Похоже, собирается буря!
Они поспешили к его машине. А когда оказались в роскошном комфортабельном кожаном салоне, Сет повернулся к ней:
– Куда?
Имоджен продиктовала адрес.
– Я знаю, где это, – кивнул он.
Она так и не поняла, радует его это знание или нет.
Оставив позади внушительное готическое здание, они направились по обсаженным деревьями улицам к центру города. По пути оба молчали. Имоджен не нашла в себе достаточно храбрости, чтобы снова пуститься в расспросы, приходилось уважать его желание спокойно подумать.
7 
