Особенно,... 
57 
– Это неправда. Папа нанял человека поддерживать там порядок. О доме хорошо заботились. Папа мне говорил. А когда он умер, его бизнес-менеджер заверял меня, что дом в хорошем состоянии.
– Значит, он лгал.
– Мой отец не лжец.
– В данном случае, боюсь, именно лжец. Слушай, тебе же не нужен дом? Отлично. Продай его мне. Я куплю его, восстановлю, буду им дорожить.
– Понятно. Значит, это правда. Ты был добр со мной, только чтобы подобраться к дому.
– Нет, ничего тебе не понятно, Кэти. Приезжай сюда, я тебе покажу. Вот тогда ты поймешь и увидишь.
– Я не могу… – Ее голос сорвался. – Я бы с удовольствием, но я не могу приехать. Ты не знаешь моих проблем.
– Знаю. Я знаю, каково это – каждую ночь закрывать глаза и бояться, что тут же увидишь и почувствуешь то, о чем мечтаешь забыть. Я знаю, каково каждый день удивляться, что есть еще силы переставлять ноги. И нет простого способа со всем этим справиться. Но ты не трусиха. Я знаю, что нет. Любой, кто может стиснуть зубы и шутить, пока медсестры обдирают ткань до живого мяса… ты очень сильная, Кэти.
– Откуда ты… ты никогда не звонил во время… – Я услышал, как она ахнула. – Так это ты звонил тогда мне в больницу! Не Геральд. Ты.
– Дельта отчаянно пыталась к тебе пробиться. Я помог. Но я не собирался тебя обманывать, просто так получилось.
– Ты.
– Да, я. И после того, что тогда услышал, я понял: в тебе достаточно сил, чтобы выжить. Не смей сдаваться сейчас.
– После всего, что я сегодня узнала, как я могу доверять твоим словам?
– Тебе небезразлично бабушкино наследство?
– Да. Что бы ты ни думал. Я люблю ее дом, воспоминания о ней, свободу, которая там меня ждала… Я люблю это место.
– Тогда поверь вот чему. Если ты убьешь себя, я сожгу ее дом дотла. Ясно? Если ты умрешь, все, что ты любишь, – и все, что она оставила для твоей любви, – тоже умрет. Клянусь тебе. Если только так тебя можно заставить сосредоточиться на жизни.
Я услышал, как она резко вздыхает.
– Ты еще более сумасшедший, чем я.
– Годы практики.
– Все, что я думала о тебе, оказалось неправдой. Ты социопат. И поджигатель.
– Тебе не нужно верить в меня или мне. Я в тебя верю. Останься в живых, приезжай в гости, докажи, что ты права.
Она повесила трубку.
Я посмотрел на себя. Что ж, я хотя бы не позволил ей принять таблетки. Я спас ее жизнь, по крайней мере сегодня. И вместе с победой заработал лучший стояк в моей жизни.
* * *
– Ты обещал уничтожить дом ее бабушки, – медленно повторила Дельта, скаля зубы при каждом слове. – Сжечь дом. Ты угрожал женщине, которая пострадала от огня. Ты угрожал сжечь дом ее бабушки. Томас.
Я стоял на кухне кафе, а меня окружали Пайк, Джеб, Бека, Бубба, Клео, Санта. Весь клан Уиттлспунов окружал меня, медленно сжимая кольцо. Они были присяжными, я обвиняемым. И в руках они сжимали кухонные ножи и сковородки.
– Возможно, не лучшая тактика, – мрачно согласился я, – но я добился ее внимания. Я хотел разозлить ее, заставить встряхнуться и вынырнуть из депрессии хоть на секунду, заставить думать. Нет ничего хуже, чем страдать, жалеть себя и не иметь возможности ясно мыслить. За моменты ясности можно схватиться и удержаться на плаву. Надеюсь, у нее получится.
Тишина. Я не мог определить, приняли ли они мои аргументы. Пайк нахмурился. Другие смотрели в пол. Дельта закрыла глаза и стояла, повесив голову и уперев руки в бока.
Наконец Джеб поднял голову и сжал зубы.
– Том прав. Он сделал для Кэтрин Дин то же, что сделал для меня, когда забрался на тот утес и отговорил меня прыгать. Я не стану повторять его слова. Это личное. Но он заставил меня увидеть свет.
Мало кто подозревал, что вместо меня тогда говорила водка. И получилось что-то вроде: Джеб, мать твою, либо прыгай уже, либо отвали с дороги, я прыгну. У тебя есть семья, ради которой нужно жить. У меня – нет. Тот факт, что Джеб углядел в моих словах крупицу мудрости и схватился за нее, говорил о том, что кто-то в тот день присматривал за мной и Джебом. Я не знал, повезет ли мне снова. Чего я добился прошлой ночью? Мог ли я спровоцировать Кэти вышвырнуть меня и Дельту из своей жизни?
– Что, если она перестанет отвечать на мои звонки? – громко спросила Дельта.
– Я позвоню ей и извинюсь. Прямо сейчас. И сделаю все, что в моих силах, чтобы она успокоилась.
– Нет. Ты и так уже испортил все, что мог. Сомневаюсь, что она будет теперь тебя слушать. Я сама ей позвоню. И если она согласится со мной говорить, перескажу тебе ее слова. – Дельта бросила в меня бисквитом. – Убирайся с моей кухни.
57 
