42 
— Вирджиния, десерт принято заказывать после горячего.
— А мне наплевать, что у вас принято! — взорвалась она.
Ему можно вести себя как угодно? А ей, получается, ничего нельзя?
Но потом она задумалась: не успели они встретиться, а она опять демонстрирует свой характер. Так дело на лад не пойдет. Возможно, у Ника сорвалась важная сделка, шалит поджелудочная или неприятности в семье. Да мало ли почему у человека может быть плохое настроение? Они ведь встретились, и это — главное. Что ж, в таком случае она будет тише воды ниже травы. Просто наслаждаться вкусной едой.
Им принесли напитки. Вирджиния принялась мелкими глоточками тянуть свой мартини, терпкий и ароматный. Ник залпом осушил бокал вина и тут же налил еще.
Он молчал. Вирджиния тоже молчала.
Она попробовала прислушиваться к обрывкам чужих разговоров. Но слова и восклицания сливались в один сплошной гул. А долго разглядывать лица и наряды сидящих вокруг посетителей было бы неприлично.
Кстати, Ник ни слова не сказал по поводу ее платья.
Вирджиния посмотрела направо. Взглядом она уперлась в деревянную барную стойку. У стойки стояли деревянные стулья. Над стойкой была приколочена доска, и на доске цветным мелом было написано: «дорада — пять фунтов», «бокал вина — три фунта», «жаркое по-милански — семь фунтов».
Вирджиния сглотнула слюну. Посмотрела налево. Налево начинались от пола и тянулись до самого потолка полки. Полки были заставлены всякой кухонной утварью и бакалеей. Джезвы, пакеты с макаронами, бутылки с вином, бокалы, кружки с видами Италии…
Она перевела взгляд на Ника. Тот сидел с каменным лицом и глушил вино бокал за бокалом. Казалось, ему абсолютно все равно, где он находится. И, главное, с кем…
Вирджиния вздохнула. Но она решила молчать. Ей очень не хотелось нарываться на новую колкость, грубость или резкость.
К тому же им наконец подали томатный суп. Суп пахнул божественно. Вирджиния положила салфетку на колени, занесла над супом ложку, замерла в ожидании. Потом попробовала суп. Это был настоящий праздник для вкусовых рецепторов.
Ник с таким же лицом вполне мог пробовать старую подошву, вымоченную и отваренную в бульоне.
Следующие полчаса прошли практически в гробовом молчании. Музыку, которая звучала в ресторане, обрывки чужих фраз, звяканье вилок и шипение кофемашины можно было не считать.
Вирджиния сосредоточенно ела.
Если взгляд Ника все-таки падал на нее, она старалась улыбнуться как можно более ослепительно. Большего, по ее мнению, она сделать не могла. Она пригласила Ника в этот ресторанчик, они сделали заказ, она даже в состоянии оплатить его… Если ему так не хочется общаться, можно и не общаться. У морепродуктов был чудесный вкус. У всех остальных блюд — тоже. С официантом они обменивались короткими репликами, когда тот уточнял что-либо.
Наконец подали кофе (Вирджиния попросила латте, опасаясь бессонницы) и десерт. Ее десерт.
— Счет, пожалуйста, — сказал Ник.
— Мы уже уходим? — встрепенулась Вирджиния. — Но мой десерт…
— Я — да. А ты можешь оставаться. Не буду отрывать тебя от твоего тирамису. Счет я оплачу, как и обещал. Не беспокойся.
— Но… Ник… подожди, как ты можешь уйти? — Не вполне осознавая, что делает, Вирджиния схватила его за руку. Для этого ей даже не особенно потребовалось тянуться через стол.
Он не отдернул руку, но и взгляд его не теплел.
— Вирджиния, я просто не понимаю: что нам делать рядом друг с другом?
— Что ты хочешь сказать? — удивилась она.
— Нам не о чем разговаривать. У нас нет общих тем для бесед.
— Но ты молчал, и я решила, что лучше тебя не беспокоить…
— Если не хотела беспокоить, зачем тогда вытащила меня на этот ужин?
Она ничего не понимала.
— Если тебе нужен кто-то, чтобы заплатить за твой ужин…
Вирджиния вспыхнула:
— Я такого не говорила никогда! Если хочешь, я вообще могу оплатить весь счет! Угощаю…
— Не надо, — покачал головой Ник.
Официант как раз принес счет. Ник вложил в него пластиковую карточку. Вирджиния проводила официанта со счетом взглядом…
— Я смотрю, ты и в самом деле не понимаешь, в чем дело.
— Ты абсолютно прав. Я не понимаю.
— Я объясню. И надеюсь, что после этого мы расстанемся по-хорошему.
— Расстанемся? Ник, но…
— Вирджиния, у нас с тобой нет ничего общего. Ты мне нравилась, да… Но ты никогда не проявляла ко мне интереса. А я не люблю навязываться.
42 
