Особенно,... 
67 
— Стоит им палец показать, они руку откусят, — угрюмо пробурчал он.
Кэтрин судорожно искала новую тему для разговора. Джерард молча жевал еду.
— Как прошел день? Есть ли подвижки?
Джерард поднял глаза и прищурился.
— Подвижки? Ты о чем?
— О тех делах, ради которых ты приехал в Бат, в чем бы они ни состояли.
После непродолжительного замешательства Джерард пожал плечами:
— Вообще-то подвижек нет. Не говори об этом тем дамам, что приходили сегодня.
Кэтрин молча ковыряла еду. Джерард ел с аппетитом и вел себя так, словно считал разговор оконченным.
— Я не хочу тебя расстраивать, — сказала Кэтрин наконец, после того как Брэгг убрал со стола и они вновь остались одни, — но я не представляю, как этого избежать, если я ничего о тебе не знаю.
— Ты меня не расстраиваешь. — Джерард вздохнул и, откинувшись на спинку стула, поднес к губам бокал с вином. — Однако повышенное внимание к моей персоне может вызвать нежелательные осложнения. В настоящий момент мне следует быть малозаметным. Анонимность была бы предпочтительней, но, увы, об этом не может быть и речи.
— Почему? — спросила Кэтрин. — Что у тебя за дела в Бате?
Джерард покачал головой:
— Ничего такого, о чем бы тебе следовало беспокоиться, Кейт.
Она сцепила пальцы лежащих на коленях рук.
— Понимаю.
— Понимаешь? — Джерард допил вино и вновь наполнил свой бокал. — Это чертов гордиев узел, и я, похоже, не могу его распутать.
— Возможно, тебе надо его разрубить.
Он засмеялся:
— Возможно, и так! Если бы я только знал, где рубить.
Кэтрин задумчиво смотрела на него. Он выглядел усталым и нервозным.
— Может, я могу помочь? — предложила она.
— Да? — Он криво усмехнулся. — А пожалуй, можешь. Иди сюда, миледи.
— Нет, я серьезно. — Кэтрин осталась сидеть и тогда, когда он протянул ей руку. — Если ты расскажешь мне о том, чего пытаешься добиться, я, возможно, смогу помочь, если не делом, то советом.
Джерард уронил руку.
— Я так не думаю.
Она закусила губу. Кажется, надежде найти с ним общий язык так и не суждено сбыться. Кэтрин чувствовала, что раздражает его все сильнее, а ведь она лишь пыталась понять его и помочь.
— Я не хочу допытываться. Но ты должен меня понять. Я не в силах ни посочувствовать, ни поддержать тебя, поскольку не знаю, что ты пытаешься сделать.
— Разве это важно? — Джерард вскинул голову. — Разве для того, чтобы посочувствовать и поддержать, надо все знать?
— Мне было бы приятно, если бы ты поговорил со мной! — воскликнула она. — Тебе принадлежит и мое сочувствие, и моя поддержка, тогда как я ничего от тебя не получаю!
Джерард приподнял брови. Кэтрин густо покраснела, осознав, что позволила себе то, чего никогда не позволяла, — выйти из себя.
— Ничего? — с угрозой в голосе переспросил он.
Кэтрин взглянула в его лицо, и краска залила уже все ее тело.
— Ну… Не совсем так, — заикаясь пробормотала она. — Но… Мы ни о чем не разговариваем. Леди Дарби спросила меня, пойдем ли мы в «Ассамблею», и я не смогла ответить, поскольку даже не знаю, любишь ли ты танцевать.
— Да, я люблю танцевать. И играть в карты, и слушать музыку. Мы можем пойти в «Ассамблею» прямо сейчас, если ты этого хочешь.
Ее новый гардероб все еще не был готов. У нее не имелось ни одного наряда, в котором можно было бы появиться в обществе, и Джерард явно этого не замечал. Каждый вечер на ужин она надевала одно и то же темно-синее платье. Кэтрин вздохнула.
— Спасибо. Я не хочу выходить из дома сегодня вечером.
Джерард потер лицо ладонями.
— Кейт, у меня сейчас не хватает терпения на то, чтобы разгадывать шарады. Чего ты хочешь?
— Я хочу быть хорошей женой, — тихо сказала она.
— Превосходно. Пойдем в спальню, и ты мне это докажешь.
Боги насмехались над ней. Кэтрин робко надеялась на то, что Джерард станет теплее относиться к ней как к женщине, когда они лучше узнают друг друга. Но все произошло совсем не так. Он уложил ее в постель и стал ее любовником. Любовником, не ведающим, что такое стыд, искусным и изобретательным. Джерард знал ее тело лучше, чем знала его она, и при этом он не испытывал ни малейшего желания узнать, что у нее на душе. Кэтрин не знала, как на это реагировать. Если бы ее спросили, счастлива ли она в браке, она бы не знала, что отвечать. Счастлива — да, безумно. И одновременно несчастна. Если не брать в расчет физическую сторону их отношений, их брак был на грани краха. И она уже почти отчаялась что-то изменить.
67 
