Особенно,... 
77 
В целом болезненный из-за издевательств сопровождающих спуск продлился не долее минуты, и как только он закончился, путники сразу же оказались в просторном и холодном помещении, с большим преувеличением называемом тюрьмой иль узилищем. На самом деле это был обычный подвал, но только поделенный на части пятью большими клетками, в которых находилось около двух десятков полностью обнаженных женщин. Одни испуганно сжались в комочки, как только со стороны лестницы послышались тяжелые шаги; другие принялись громко стенать и умолять тюремщиков о пощаде; третьи же провели здесь так много времени, что пребывали в состоянии полнейшей апатии и неподвижно лежали, уставившись в потолок. Как правильно подметил сержант, узницам вампирского узилища было «ужо все равно», что с ними делают и когда это закончится. Для вампиров люди всего лишь живые сосуды с питательной влагой, то есть скот, и поэтому отношение к пленникам было соответствующим. Пренебрежение к узницам кровососущих господ быстро переняли и их слуги-солдаты. Наверняка они даже не считали сидевших по клеткам женщин людьми, хоть, скорее всего, не брезговали пользоваться ими, как верные псы не брезгуют объедками со стола господина.
Вильсета и Ринву конвоиры запихали тычками в отдельную клетку, видимо, специально предназначенную для одурманенных болванчиков, которых регулярно поставлял Гара, а затем уводил с собой обратно в горняцкое поселение. Надо сказать, что условия содержания этой категории узников были весьма неплохими: холодный пол клетки был устлан не подгнившей соломой, а теплыми звериными шкурами, да и в питьевом ведре плескалась чистая, только недавно налитая вода. Все-таки «пациенты» Гары были вольными соотечественниками, а не рабами и редко просиживали в подвале долее пары часов. К тому же пребывание в одурманенном состоянии длилось, как правило, не долее пары дней, а затем частично опустошенные «сосуды» с живительной влагой особого свойства вновь приходили в себя после дурманного забытья и становились прежними уважаемыми гражданами королевства Шевария.
В ту же клетку повышенной чистоты, теплоты и комфортности солдаты хотели загнать и Аламеза, но лекарь не позволил им это сделать, буквально закрыв моррона своей широкой, грозно возвышавшейся над солдатскими головами грудью.
– Этот со мной побудет, его еще докормить надоть, чтоб кровушка как следует подбродила… – не снимая дежурного оскала с лица, в его случае символизирующего дружелюбную улыбку, пояснил Гара свой, в каком-то смысле дерзкий, поступок. – Вместе со мной на лавчонке посидит, снадобья покушает, пока я винишко пью. Да вы не бойтесь, не сбежит!
– Да уж, от такого не сбегнешь! – тихо проворчал один из солдат, явно не желавший, да и опасающийся спорить с великаном.
– Те какую девку вытащить?! – деловито спросил второй, сплюнув на пол. – Иль с парочкой поразвлечься желаешь?! Учти, больше трех для услады дать не могу… Да и то только вот из этой и вон той, угловой, клетки… Остальные еще свежатина, с ними господа-вампиры пока не натешились…
– Выпить охота, а с этим потом, – небрежно отмахнулся Гара, вновь ухватив Аламеза за шиворот и потащив к широкой и чистой скамье, удачно поставленной как раз возле бочонка. – Не волнуйся, я крикну, коль чо понадобится…
Пожав плечами и обменявшись между собой парочкой слов, солдаты отошли, но вопреки ожиданиям Аламеза не ушли из подвала, а, подстелив теплые и толстые плащи, уселись на нижней ступеньке лестницы. От скамьи, на которой они с Гарой устроились, до стражников было всего лишь шагов пятнадцать-двадцать, но говорить тихим, вкрадчивым шепотом возможно. В куда менее выгодное положение попали герканские разведчики. Мало того, что они оказались запертыми в клетке, так еще находились на виду у рассевшихся на ступенях солдат, что делало невозможным переговариваться даже на языке жестов.
– Надеюсь, обиды на меня не держишь? – спросил великан, повернув свое туловище таким образом, что Аламез полностью скрылся за его могучей спиной от взоров иногда, да поглядывающих в их сторону часовых. – Действовал по обстоятельствам, а они так сложились, что наверху мне решение принимать следовало – нападать или обождать…
– Ты поступил правильно, никаких обид, – прошептал Аламез, доставая из-под приоткрытого плаща великана котомку с дротиками и меч. – К тому же атаковать с этой позиции намного удобней, чем из холла. Там пришлось бы сразу с шестерыми в бой вступить, да еще шестеро снаружи шум услышали бы. А коль отсюда начнем, то справимся тихо. Сперва вон той парочке на ступеньках их копья кой-куда втолкнем… – Дарк так и не смог справиться с обидой. Уж больно тычки конвоиров были болезненными, – затем наверх подымемся и с остальными расправимся.
77 
