.
Очередная сказка о Золушке 
36 
* * *
Вернувшись из поездки с графом, леди Ротли сияла, как бриллиант в солнечных лучах.
С тех пор как она полюбила, лицо ее стало еще красивее, и, глядя на нее, Темпера недоумевала, как можно устоять против такого обаяния.
— Тебя не было, Темпера, когда граф пригласил меня покататься с ним, — весело сказала она — Но я нашла жакет, чтобы надеть на платье, а леди Барнард очень любезно одолжила мне шифоновый шарф на шляпу.
Она бросила вещи на кровать и подошла к Темпере, в восторге продолжая:
— Это было чудесно! Мы мчались со скоростью по меньшей мере пятнадцать миль в час! И граф обещал покатать меня на своем новом гоночном автомобиле, у которого скорость тридцать миль в час! Подумай только, Темпера! Просто невозможно вообразить такую скорость!
— Ты не имела права уезжать с графом — Темпера буквально выдавила из себя эти слова.
— Никто больше меня не приглашал, — возразила леди Ротли. — К тому же мне хотелось поехать. Это было замечательно, Темпера, — я никогда еще не была так счастлива!
— Матушка, будь же наконец благоразумна, прошу тебя. Я знаю твои чувства к этому человеку. Предположим, ты примешь его предложение, а через пять лет, а может быть, и раньше, ты ему наскучишь… и что тогда?
— Не знаю, — отвечала леди Ротли. — Мне все равно! Я люблю его, Темпера! Когда он рядом, я просто не замечаю никого вокруг — они для меня просто не существуют!
— А герцог?
— Можешь не верить, но если герцог сделает мне предложение, я ему откажу.
— Я не хочу тебе верить, — сказала Темпера — Если он сделает тебе предложение, ты его примешь.
— Нет! Ни за что! — воскликнула леди Ротли, стукнув кулаком по туалетному столику. — Мне нужен только Винченцо, а все остальные — просто пустая трата времени!
— Тебя пригласили остаться еще на неделю, — холодно проговорила Темпера — Потом нам придется вернуться в Лондон. Ты спрашивала графа, какие у него планы?
— Нет!
— Он не говорил, что приедет в Лондон? — продолжала настаивать Темпера.
— Нет!
— А как ты думаешь, может он это предложить?
Леди Ротли закрыла лицо руками.
— Не мучай меня, Темпера! Я знаю, что ты хочешь сказать. Я не так глупа чтобы этого не понимать! Но как я могу не быть с ним, если представляется случай? Сидеть с ним рядом в автомобиле — это райское наслаждение! О боже, откуда у меня такие чувства? Что мне делать?
Обе молчали. Темпера устало опустилась на стул.
— У меня нет ответа на этот вопрос, матушка.
На самом деле, сказала она себе позднее, у нее ни на какие вопросы нет ответа.
Все было слишком сложно, слишком запутанно, и даже сейчас, когда она разговаривала с мачехой, ее терзала мысль, что внизу висит фальшивый ван Эйк, ожидая, пока его обнаружат.
Из рассказов отца ей было известно, что итальянцы проявляют неслыханную гордость и строгость, когда речь заходит о чести семьи.
Если из-за картины возникнет скандал, в котором окажется замешана мачеха, все ее шансы на будущее не только с герцогом, но и с графом, будут потеряны.
«Едва станет известно о подделке, первым делом заподозрят меня», — подумала Темпера. И она так и останется под подозрением, пока не сможет оправдаться, а это будет непросто.
К тому времени, как она сможет открыть свое настоящее имя и предъявить обвинения лорду Юстасу, заголовки газет уже будут вовсю кричать об обмане, который затеяли они с мачехой, не говоря уже о том, что леди Ротли так бедна, что не может позволить себе нанять настоящую горничную.
К этому могут примешать даже отца, оказавшегося неспособным обеспечить вдову и дочь.
Это будет что-то вроде камнепада в горах, когда один маленький камешек толкает другой, и все они летят вниз, один за другим, пока не обрушится весь горный склон.
«Я должна ее спасти», — сказала себе Темпера, не видя при этом никакого способа это сделать, как ни старалась она что-то придумать.
Мачеха встала из-за туалетного столика и начала раздеваться.
— Отдохну-ка я, пожалуй, пока можно, — сказала она. — Мы сегодня опять, наверно, вернемся поздно.
— А почему? Куда вы собираетесь?
— Мы ужинаем в Монте-Карло у русского великого князя Бориса. Он устраивает грандиозный праздник в Отель-де-Пари. А потом, вероятно, будут танцы, а после этого мы поедем в казино.
— Тогда тебе лучше надеть белое платье, — машинально отозвалась Темпера.
36 
