64 
Венера Мария. Тридцать!
Купер. Сорок!
Венера Мария. Пятьдесят!
Купер. Сто!
Венера Мария. А Зеппо, когда Абби опрокинула на него это дерьмо в тележке с рыбой?
Купер. Он стал красным как рак.
Венера Мария. Пурпурным!
Купер. Оранжевым!
Они так разошлись, что ему пришлось остановить свой черный «мерседес» у обочины.
Они находились одни в машине. Никаких сопровождающих, никаких киношников, никаких знакомых и газетчиков.
Его тянуло к ней, хотя он инстинктивно чувствовал, что получит отказ.
Перегнувшись через сиденье, Купер поцеловал ее, и на какое-то мгновение Венера Мария ответила на поцелуй. Мягкие, влажные губы, остренький язычок, проникший к нему в рот на секунду, а потом ничего – внезапно она сообразила, что делает.
– Купер! – обиженно воскликнула она, сердясь на него за то, что почти приготовилась получить удовольствие.
– Ну что я могу поделать? – спросил он, чувствуя, что начинает возбуждаться, несмотря на отказ.
– Мы же друзья, забыл? – напомнила она ему.
– Все думают, что мы спим.
– Мартин так не думает.
Ну да, Мартин. Это же надо, и он сам познакомил ее с Мартином Свенсоном.
26
В среду позвонила Олив и сообщила:
– Работа за вами.
– Фантастика! – воскликнула Лаки. – Он разрешил вам уехать?
– Именно, – подтвердила Олив радостно. – Приходите ко мне в офис после обеда, и я представлю вас мистеру Столли. После этого расскажу вам о его распорядке дня. Он очень требователен.
– Что вы ему обо мне сказали?
– Что вы умеете держать язык за зубами, вам можно доверять и что вы хороший работник. Он сказал, что верит мне на слово, так что не подведите меня, Люс.
– Не подведу, Олив.
– Вы уверены, что мистер Стоун не будет возражать? – забеспокоилась Олив, не желая попасть впросак.
– Абсолютно. Он с завтрашнего дня уходит в отпуск, – уверила ее Лаки.
– Превосходно. Вы завтра побудете со мной в течение дня и приступите к работе в пятницу.
– Меня это вполне устраивает.
Так оно и было. Находясь в офисе Микки, она сможет узнать все, что вообще стоит узнать.
– Герман, вам пора собираться, – заявила Лаки, положив трубку. – Я только что получила повышение.
На Германа ее сообщение произвело впечатление. Он также вздохнул с облегчением. Теперь ему никто не будет мешать играть в гольф и на время он сможет забыть о знаменитой студии «Пантер».
– Я позвоню, когда придет пора возвращаться, – заверила она. – Пока суть да дело, почему бы вам не распорядиться, чтобы здесь сделали ремонт? Тут просто ужасно.
– Вот вы и распорядитесь, – отрезал он. – Вы же моя секретарша.
Показал зубки, пусть старые и сточенные, но все равно приятно для разнообразия.
– Обязательно, – пообещала она. – И закажу новый кондиционер. Вы тут живете как в средневековье. Вы офис Микки Столли видели?
Герман покачал головой.
– Нет.
– Усраться можно. Настоящий дворец.
Герман начал уже привыкать к ее манере выражаться, и это его беспокоило.
Олив встретила Лаки с энтузиазмом.
– Сидеть будете за моим столом. Сейчас объясню, как действуют телефоны. Потом познакомлю с персональными требованиями мистера Столли.
«Персональными требованиями? Минет каждый час и по две блондинки к завтраку?» – Лаки не смогла удержаться от улыбки.
Олив приняла ее улыбку за желание быстрее приступить к делу.
– Не слишком уж угождайте мистеру Столли, – погрозила она пальцем. – Несколько дней, и я вернусь.
Первая встреча с Микки Столли оказалась любопытной. Он сидел за письменным столом, король в своем королевстве, лысый, загорелый хам.
Олив гордо ввела Лаки в его владения.
– Это Люс, секретарша, о которой я вам говорила, – напомнила она с трепетом в голосе.
Микки просматривал бумаги. Он не потрудился поднять голову, а просто помахал рукой в воздухе.
– Да, да, – пробормотал он.
Лаки обратила внимание на непослушный кустик черных волос, выросший ни с того ни с сего на тыльной стороне его ладони. Если бы ему удалось трансплантировать его на макушку, он мог бы послужить началом приличной шевелюры.
– Она приступит в пятницу, – сообщила Олив.
Зазвонил его личный телефон, и он снял трубку.
– Шли бы вы отсюда, – попросил Микки, прикрывая микрофон рукой.
– Благодарю вас, мистер Столли. – Олив только что не сделала реверанс.
64 
