Особенно,... 
70 
– Господи, точно, это же будет целое дело. Гости, букет и все такое. Целоваться и участвовать в конкурсах! Твой папка снова будет щипать меня за щеку.
– Значит, тебя пугает свадьба. Я бы предложил тебе пожениться тайно и никого не звать, но, боюсь, этого нам не простят никогда. Причем как твои родители, так и мои. Ладно, Маша, не надо паники. Нам надо только назначить дату и сообщить о ней родителям. Им и этого будет пока достаточно. Скажем, весной, в мае?
– Ага, кто в мае женится, потом всю жизнь мается, – хихикнула Маша.
– Что за глупости? Ну, хорошо, июнь? Можно провести церемонию на природе. Я знаю одно место в Италии, там, где мамин любимый горнолыжный курорт. Мы поедем туда на Рождество, так что сама увидишь. Исключительно красивое место: горы, природа просто ошеломительная. Можно построить террасу. Ладно, это детали.
– В Италии? – нахмурилась Маша. – С каких это пор русские загсы стали располагаться в итальянских горах? И потом, ты же не любишь заграницу!
– Маша, не смеши меня. Я хочу, чтобы наша свадьба стала незабываемой. Можно, конечно, пожениться тут, но ради такого случая я все-таки предпочту Италию, особенно учитывая то, как моя семья ее любит. Мама вряд ли поедет в Сочи. Впрочем, если ты придумаешь чего-нибудь поинтереснее… Я открыт для предложений. Ты доела свою яичницу?
– Я не хочу. Нет аппетита.
– Тошнит? – усмехнулся Николай. – Вроде лобстеров я тебе не подавал. Ладненько, давай собираться. Договорим по дороге. Значит, решено? Вечером водитель привезет тебя сюда?
– Ладно, – с неохотой пробормотала Маша.
– Привезет тебя домой, – добавил Николай, сознательно выделяя слово «домой».
Итак, они живут вместе, и это – состоявшийся факт. Всю дорогу до «Раздолья» Маша раздумывала об этом. Она не брала ключей до этого вовсе не потому, что не хотела. Ей нравилась квартира – да кому она не понравится-то? Нравилось пить кофе по утрам, просыпаться вместе в их огромной кровати, читать книги, сидя в удобном кресле в их библиотеке, нравилось ждать Николая, пока он работал в кабинете. Нравилось гулять по улицам тихого московского центра. Не было ни единой причины, говорившей против подобного развития событий. Они живут вместе, они собираются пожениться в июне. Пожениться в Италии. Нет, Маша вовсе не была против всего этого. Какая Золушка будет против планов своего принца на их счастливое будущее? Она просто боялась, как говорится, сглазить. Все было слишком хорошо, даже с учетом того, как много они спорили и ругались.
– Ты сегодня какая-то странная, – пробормотала Юля, глядя на то, как Маша битый час смотрит в окно на уже законченную часть поселка и улыбается.
– Мы назначили дату свадьбы, – поделилась Маша и заулыбалась еще шире.
Юля хмыкнула и кивнула.
– Осторожно, рот порвется, – бросила она. – Да ладно, поздравляю, поздравляю. Значит, мадам Гончарова?
– Господи, еще одна вещь, о которой я вообще не подумала! – воскликнула Маша. – Что со мной не так? Я боюсь самой мысли о детях, боюсь свадьбы и всего, что с ней связано, вдобавок к этому я даже не пыталась представить, каково это будет, стать Машей Гончаровой. Я всю жизнь была Кошкиной. Хотя…
– Что? – оторвала взгляд от бумаг Юля, и Маша тут же вспомнила, что Юля была давно и безнадежно влюблена в Роберта Левинского, под чьей фамилией в свое время мечтала ходить и Маша. Как странно, ведь про его фамилию Маша мечтала, она представляла, как их будут называть супругами, как она будет приходить, скажем, в офис и на проходной показывать пропуск. Маша Левинская.
– Ничего, – покачала головой Маша. Не Юле же об этом рассказывать. Достаточно с нее и того, что Роберт смотрит на нее, словно не замечая. Как он в ее присутствии разговаривает по телефону с Ольгой Чезгановой! Кто бы мог подумать! Роберт Левинский и двоюродная сестра Николая Гончарова Ольга. Впрочем, если вдуматься, в этом не было ничего странного. Ольга была во всех смыслах отличной партией. Она была не только из хорошей семьи, не только уважала и понимала многое в архитектуре, не только была богата и влиятельна, но еще – и это следовало признать – была красива и умела держаться, как королева. Вместе они с Робертом составляли красивейшую пару. Его чисто английский, бог весть откуда взявшийся лоск и ее царственная манера. Просто Диана и Доди. Виктория и Дэвид Бекхэм. Впрочем, нет, на футболиста Роберт не был похож.
– Так, что у нас по программе? – спросила Маша у Юли, и та кивнула на пачку бумаг на Машином столе. Весь остаток дня прошел в трудах праведных, встречах с рекламщиками, разборе полетов по прошлой рекламной кампании, спорах о будущих концепциях и планах. Часам к шести Маша добралась до городского офиса их архитектурного бюро, откуда в свое время ее забрал к себе Гончаров. Маше нужно было взять документы на земли под парк, но когда она вошла в здание, прошла турникеты охраны, завернула в коридор, за которым открывался вид на просторное, высокое, со стеклянными потолками помещение, сердце ее странно защемило. Ностальгия? Машина взрослая жизнь начиналась здесь, за одним из этих серых столиков, разбивающих помещение, как клеточки – шахматную доску. Она была пешкой в этом кубике, мечтала, чтобы ей позволили сделать ход. Сейчас у входа ее ждет автомобиль, она занимается продвижением в жизнь проекта целого городского парка. Вернее, загородного парка, хотя, если судить по тому, сколько именно жителей будет в их «Русском раздолье», поселок смело можно назвать маленьким городком.
70 
