Особенно,... 
90 
— Ричард, говори же, — воскликнула я, мучительно страдая и не имея сил выносить эту неизвестность.
Письмо от Джеффри. Воспользовавшись моим отсутствием, Лонгшам решил стать королем. Над Виндзором реет флаг Лонгшама!
— Этот хорек? — удивленно, но с облегчением сказала я, тут же устыдившись. Лонгшам никогда не был моим протеже. Я с самого начала была против того, чтобы наделять его властными полномочиями! Меня нельзя упрекнуть за его поведение, хотя оно и связано с человеком, которого я поддержала.
— Я оставил за себя трех парней, а они позволили ему наложить на все руку, и что же? Они шлют письмо мне! Как будто мне больше нечем заняться. Кастрированные ослы! — Он снова углубился в чтение, а потом сунул письмо мне под нос. — На, читай сама.
Я прочла, что Лонгшам чохом избавился почти от всех ставленников Ричарда, заменив их собственными родственниками или же родственниками своих многочисленных любовниц. Он создал личную армию и одел ее в свою униформу, наложил руку на чеканку денег. И ни разу не ездил за границу с эскортом меньше полутора тысяч вооруженных людей. Он заверял указы своей личной печатью, игнорируя большую печать Англии, и использовал любую возможность очернить и унизить всех людей высокого ранга или положения, кроме разве что Иоанна, который, хотя за глаза и отзывался о канцлере с ненавистью и презрением, сам входил в его компанию и часто делился с ним своими планами.
— Ну как? — спросил Ричард, как только я кончила читать и в смятении уставилась на него.
— Крысенок, выродок шлюхи, выращенный на навозной куче, — правитель Англии… Ричард, ты должно быть, дал ему огромные полномочия.
— Я уполномочил его собирать для меня деньги. Его способы добывания денег были блестяще задуманы и великолепно работали. В одном его мизинце больше мозгов, чем в обоих громадных черепах Джеффри и Хьюза. И очень жаль, что придется отказаться от его услуг только потому, что у меня нет человека, который мог бы обуздать его сумасбродство. А я должен от них отказаться, поскольку мне ясно, что, разъезжающий с эскортом в полторы тысячи человек, он добывает деньги от моего имени и кладет себе в карман! И водружает свой флаг над Виндзором. Этого терпеть нельзя!
Я смотрела на него с растущей тревогой и с не меньшим замешательством. Возможно ли, чтобы он не заметил зловещих признаков измены, что было гораздо хуже потери небольшой части дохода и ущерба престижу? Неужели не понял игру, которую вели Лонгшам и Иоанн? Лонгшам, прыгавший все выше и выше по ступеням власти, намеревался дождаться момента, когда станет неприступным, чтобы потом заключить сделку с Иоанном: корону — мошеннику полукоролевской крови, власть в ее тени — жулику с отличными мозгами и непомерными амбициями. Оба они прекрасно подходили друг другу: Иоанн жаждал блестящей жизни без всякой ответственности, у Лонгшама был зуд к власти. Ричарда беспокоила потеря денег и флагштока, но создавалось такое впечатление, что он просто игнорировал возможность потерять корону. Или он трезво оценивает ситуацию, а у меня чрезмерно богатое воображение?
— Если бы у меня было время, — шутливо заметил Ричард, — я поехал бы в Англию и пригвоздил этого коротышку-выскочку к его флагштоку! Но об этом не может быть и речи. Черт меня возьми, если я знаю, кого мне туда послать. — Он внимательно посмотрел на ссадину на одном из пальцев и задумчиво пососал его.
Немного поколебавшись, я заговорила снова:
— Я знаю, мой совет тебе вряд ли понравится, но, Ричард, говоря откровенно, ты должен ехать сам. И вовсе не из-за денег или из-за флага, развевающегося над Виндзором. Это пустяки в сравнении с общей ситуацией. Ты же видишь, Джеффри пишет… где это? Ага вот: «С каждым днем его положение укрепляется, а наше ухудшается, люди уходят от нас к нему либо из страха, либо из своекорыстия». Англия уже раскалывается — а это главное, чего мы всегда боялись и старались избежать. Если не поедешь ты, поеду я. Но «мы» звучит гораздо лучше. Ты можешь послать туда кого угодно, — торопливо продолжала я, — но это значит, что на стороне Джеффри просто окажется еще один человек. Один ты выше тех и других. Только ты достаточно могуществен и смел. Ричард, подумай об эффекте твоего появления в Лондоне. Лонгшам от полной неожиданности съежится, как проколотый пузырь, и каждый в Англии увидит, что ты, человек, занятый важнейшим делом, находишь время подумать о сохранении своей страны. — Я пристально смотрела на Ричарда. — А опаснее всего то, что Лонгшам, эта хитрая свинья, окружил себя личной стражей. И все сидят сложа руки и вопрошая: «Что мы можем сделать?!» Полторы тысячи вооруженных людей не остановят только тебя. О том, чтобы послать кого-то другого, нечего и думать.
90 
