44 
Сэм похлопал ее по плечу:
— Иди, девочка. Уайет больше лает, чем кусается.
Молодая женщина направилась в кабинет. Комната, прежде знакомая, показалась ей чужой территорией. Вражеской. Неужели ее жизнь так изменилась всего лишь за месяц? Вместо скольжения по уютной проторенной дороге теперь Ханна шла по краю пропасти, полюбив человека, который, быть может, никогда не ответит ей тем же. Если она не справится, то потеряет лошадей, ЦОР, работу, дом… сердце.
Уайет остановился в нескольких дюймах от нее. Глаза его не были ледяными, нет — в них пылала ярость.
— Ты знала, как я беспокоюсь за Сэма, и при этом поощряла его работу с лошадьми.
— Но он не ездил верхом…
— Ты уверена в этом, Ханна? Ты всегда сопровождала его в конюшню? Насколько я понял, нет.
— Но он пообещал, и я доверяю…
— Доверяешь ему? Сэм не способен рассуждать здраво! Как долго ты лгала мне и работала с ним без моего ведома?
— Всего лишь несколько раз. Но я думала, что таким образом докажу тебе ценность ЦОР, и ты признаешь, что это важная часть «Сазерленд».
— Ты ради своей выгоды подвергала жизнь Сэма опасности?
Ханна попросила:
— Пожалуйста, расскажи мне об инциденте в пент-хаусе, чтобы я поняла, почему ты боишься за него.
— Сэм взял табуретку из бара и вышел на балкон, чтобы сменить лампочку на карнизе.
— И что?
— Это происходило на сороковом этаже. Одно неверное движение — и Сэм полетел бы вниз. Он был на волосок от смерти.
К горлу Ханны подкатила волна тошнотворного ужаса.
— Неужели он не понимал…
— Нет. В этом все дело. Иногда его ошибки безвредны: например, он оденется не по погоде или забудет, что уже поел. Но Сэм способен перейти дорогу, не глядя по сторонам. Порой он бывает беспомощен, как трехлетний ребенок, и не может обойтись без сиделки.
— Прости меня. Мне следовало запросить его историю болезни. Но он выглядел вполне разумным — за исключением беспорядка в одежде.
Уайет прищурился:
— Ты пыталась подружиться с ним, чтобы найти нового спонсора для своих лошадей?
Ошеломленная, Ханна моргнула:
— Нет, я… С чего бы?
— Хватит изображать невинность. Я видел, как ты обрабатывала Шаккара. У него слюнки текли. И мне известно, что тебя интересовала информация о «Трайпл краун». Ты слишком умна, чтобы не понимать, каким богатством владеет Сэм.
— Как ты можешь обвинять меня в корысти — особенно после прошлой ночи?
Лицо Уайета окаменело, и Ханна поняла, что поступила не слишком мудро.
— Все женщины используют секс, чтобы получить от мужчины то, что они хотят.
Похоже, она недооценила глубину его душевных ран.
— Вероятно, ты общался не с теми женщинами.
— Ты лгунья. Я не могу доверять тебе. И Сэму. Покупая «Сазерленд», я хотел, чтобы он был счастлив. Он часто вспоминает свою ферму и чувствует себя лучше всего, обсуждая лошадей. Но здесь небезопасно.
— Ты любишь его, — сказала Ханна.
Уайет отшатнулся, словно получил пощечину:
— Нет. Я и моя мать дорого обошлись Сэму. Долг нужно вернуть. Ничего больше.
Она все поняла:
— Вот почему ты сохранил наши места только на год. Это не альтруизм. Это безразличие! Ты никогда не был заинтересован в ферме, ты планировал избавиться от нее через год!
— Может, и позже — в зависимости от состояния Сэма.
Ноги Ханны подкосились. Она упала на кожаный стул и запустила пальцы в волосы. Дело было уже не в ЦОР или ее маленьком мирке, который рушился на глазах. Все обстояло куда серьезнее.
— Тебе плевать на ферму, — бросила она. — Ты заботишься только о прибыли и о том, как удачнее продать бизнес после того, как он сослужит свою службу. Именно поэтому ты хотел закрыть ЦОР и купить мой участок земли — чтобы следующему покупателю «Сазерленд» показалась лакомым куском!
— Нет ничего плохого в том, чтобы закрывать убыточные программы и повышать доход.
Неужели он не понимает?
— Но успех не всегда измеряется деньгами. Ты не потрудился посетить занятия центра, хотя видел, что с каждым днем координация и рассудок возвращаются к Сэму. Он сам додумался работать с кобылой по ночам, чтобы его не поймали. Господи, он даже запомнил расписание Джереми!
— Что проку в ясном рассудке, если это приведет к смерти? — бросил Уайет.
— А что насчет нас с тобой? Я, судя по всему, приятное дополнение, о котором ты забудешь, продав ферму. Ты испытываешь ко мне хоть какие-нибудь чувства?
44 
