Особенно,... 
69 
Надин знала, что, случается, овца не может разродиться из-за неправильного положения плода. Молодой женщине доводилось запускать руки в жаркое склизкое нутро страдающего животного и исправлять положение еще не родившегося существа. Она знала, что ковбои обладают в этом смысле куда большими знаниями и опытом, но она не могла впустить сюда мужчин, да они и сами наотрез отказались бы входить в комнату хозяйской жены.
Время шло, и Надин не могла понять, куда запропастился Арни. Ей казалось, что он должен был приехать давным-давно. Молодая женщина велела кухарке поставить воду на огонь, а сама с тревогой размышляла, что делать.
Услышав стук копыт, она бросилась на крыльцо. Арни спрыгнул с коня. Он был один, и на нем не было лица.
— Где Зана?! — воскликнула Надин.
Арни на мгновенье задумался, потом тяжело проронил:
— Она не может приехать. Как Эвиан?
— Ей все хуже и хуже. Ребенок не выходит. Отец сказал, что ему на все наплевать, и уехал.
— А если ей поможешь… ты?
— Я могу попытаться… вдвоем с тобой.
Он отшатнулся.
— Со мной?!
— Ты принимал роды у коров?
— Да, но… Ведь это человек! Женщина! И я… я не врач! Какое я имею право…
— Я не сумею сделать это одна, — твердо произнесла Надин.
— Но что скажет твой отец?!
— Он уже сказал, что ему все равно.
— Ладно, я попытаюсь, — выдохнул Арни и неожиданно добавил: — Ради Кларенса.
Надин казалось, будто за нее думают и чувствуют ее руки, но не она сама. К ее удивлению и облегчению, Арни действовал очень спокойно и четко. Он сразу взял на себя всю ответственность за происходящее, хотя ему приходилось полагаться лишь на свои скромные познания и интуицию.
Лицо Эвиан, обрамленное густыми, цвета воронова крыла волосами, было прозрачно-бледным. Едва ли она понимала то, что ей говорили. Ее поглотили волны боли, отчаяния и неверия. Она казалась безучастной к тому, что делали окружавшие ее люди. Появление Арни и прикосновения его рук в самых интимных местах не произвели на нее никакого впечатления. Будто она лишилась и стыда, и страха смерти.
Когда на свет показалось маленькое гладкое тельце, Надин ловко подхватила его. Это был мальчик, он был жив и дышал, потому что спустя секунду воздух прорезал тоненький крик.
Надин засмеялась сквозь слезы. От усилий они с Арии были такими мокрыми, будто попали под дождь.
Эвиан лежала неподвижно, ни на что не реагируя. Ее лицо распухло, а губы были искусаны до крови. Надин видела, чего стоило мачехе рождение сына.
Неожиданно ей на ум пришли слова, которые она и произнесла вслух:
— Ты сказала, что ничего не возьмешь из моих рук. Но, надеюсь, ты согласишься принять ребенка?
Она боялась, что Эвиан откажется, но та протянула дрожащие слабые руки и взяла мальчика.
— Теперь я могу идти? — спросил Арни. — С остальным ты справишься?
— Думаю, да.
Когда спустя полчаса Надин вышла на крыльцо, она увидела, что Арни сидит с потерянным и мрачным видом.
— Все хорошо, — сказала она, — Эвиан уснула. Кажется, у нее нет молока, но у меня хватит на двоих.
Поднявшись, Арни взял жену за руки.
— Зана умерла, — сказал он, заглянув ей в глаза.
Надин ахнула.
— Не может быть!
— Все люди смертны. Я нашел ее в хижине. Она будто прилегла отдохнуть и… не проснулась.
— Какое несчастье! Надо ее похоронить.
— Я сделаю это. Думаю, зарыть ее рядом с хижиной. Пусть она навсегда останется в своем лесу.
Джозеф Иверс вернулся через несколько часов. Хотя он ни о чем не спрашивал, Надин рассказала ему, как обстоят дела, и он нехотя вошел к Эвиан.
Она была так измучена, что, к счастью, не проснулась. Иверс уставился на ребенка. Он смотрел на него сосредоточенно и долго, но, похоже, ничего не мог прочитать на этом маленьком личике.
Надин молча стояла рядом с отцом. Она не смела произнести слова поздравления. Молодая женщина улавливала в облике младенца сходство с Эвиан, но не могла сказать, кто был его отцом.
Иверс резко повернулся и вышел за дверь, не сделав попытки взять ребенка на руки и не проронив ни слова.
Прошло три недели. После того, как Эвиан поднялась с постели, ее выпустили на волю. Вероятно, Иверс решил, что с младенцем она никуда не убежит. Кормила ребенка Надин. Джозеф иногда заходил взглянуть на мальчика, однако будучи не в силах решить единственную важную задачу, быстро и молча покидал комнату.
69 
