62 
Лаки умолкла и закурила новую сигарету, злясь на себя за собственную горячность. Если она продолжит и дальше в том же духе, Алекс будет считать ее законченной неудачницей.
— Эй, я что-то начинаю трезветь, — сказала она, быстро придя в себя. — Давай-ка выпьем еще по одной.
— Ты, кажется, сейчас взорвешься. Лаки. Она смерила его холодным взглядом.
— Бывают моменты, когда нужно выпустить пар, Алекс.
— Я понимаю. Все в порядке.
Лаки щелкнула пальцами, подзывая бармена, и, когда тот, шаркая ногами, подошел, помахала перед его носом двадцатидолларовой бумажкой.
— Передайте это Умопомрачительной мисс Дэйзи. Мы хотим, чтобы она к нам присоединилась. И принесите мне еще одну двойную текилу.
— Зачем тебе это нужно? — поинтересовался Алекс, недоуменно наморщив лоб.
— Хочу узнать, как эта безобразная баба с роскошным телом дошла до жизни такой. А разве тебе не интересно?
— Мне гораздо интереснее познакомиться с Джино.
— И туда доберемся, не волнуйся. В их разговор вклинился поклонник Джона Траволты. На нем была желтая рубаха и грязно-коричневые штаны.
— Из Лос-Анджелеса? — осведомился он и поскреб кончик носа грязным ногтем.
— Как вы догадались? — наигранно удивилась Лаки, широко раскрыв глаза.
Он взял со стойки бутылку пива и застенчиво потер пальцем оставшийся мокрый круг.
— Потому как не похоже, что вы — из здешних мест.
— Ах, черт! — воскликнула Лаки, уже почти флиртуя с туземцем. — А я-то думала, что органично впишусь в здешнее общество. Парень гоготнул.
— Меня звать Джед. Это местечко — самое классное в округе, — похвастал он. — Верно сделали, что завернули сюда.
— Правда? — спросила Лаки, одарив придурка восхищенным взглядом своих черных глаз.
Джед наклонился к ней поближе и оскалился.
— Ты что, из этих… голливудских актрисок?
Алекс почувствовал тяжелый дух тухлятины, шедший из пасти этого дегенерата.
— Она со мной, — вмешался он, — и третий нам не нужен. «Поэтому, — хотелось добавить ему, — захлопни свое хайло и мотай отсюда, говнюк!»
— Ну-ну, — примирительно пробубнил Джед, отстраняясь назад. — Все в порядочке. Никаких обид!
— Лаки, — тихо проговорил Алекс, — мне вовсе не хочется ввязываться в драку, поэтому сделай одолжение и перестань, пожалуйста, провоцировать эту деревенщину.
Женщина смерила его насмешливым взглядом.
— Я думала, что, может быть, тебе хочется показать, насколько ты крут. Или это не так?
— На случай, если ты еще не заметила, хочу обратить твое внимание на то, что я здесь — в явном меньшинстве.
— О-о-о… Какая жалость! — Она снова протянула пустой бокал бармену. — Налейте еще.
— Господи святый! — пробормотал Алекс. — Да что же ты, в самом деле, бездонная бочка?
— Что-то в этом роде.
— А я уже не могу. Пойду в сортир, — честно объявил он. — Постарайся ни во что не ввязываться. Как только я вернусь, мы отсюда тронемся.
— Есть, сэр! — шутливо откозыряла Лаки. Как только Алекс ушел, местный Казанова предпринял на нее еще одну атаку.
— Я ведь по-хорошему, — сообщил он, придвигаясь ближе. — Не хотел никого обидеть.
— Никто и не обиделся, — сказала Лаки, заметив, что в пасти у парня не хватает одного зуба. Это явно не прибавляло ему привлекательности.
— Стало быть, это твой муж будет? — осведомился Джед, ткнув пальцем в пустующий табурет Алекса.
— Нет, это не будет мой муж, — твердо ответила она.
— Ну, может, я тебя тогда пивком угощу?
— Я пью текилу.
— Можно и текилу. — Он махнул бармену:
— Притащи за мой счет рюмаху для леди.
Бармен был человеком, который чувствовал неприятности задолго до их начала.
— Херню ты задумал, Джед, — проворчал он.
— Хмырь, с которым она приехала, — ей не муж, — пояснил тот, словно это снимало все остальные проблемы.
— Все равно — херню.
Джед выпрямился. Его лицо налилось кровью.
— Твою мать! Я покупаю для нее выпивку! — заорал он, злобно грохнув кулаком по стойке бара.
— Пошел ты! — с отвращением воскликнул бармен, видимо, приняв Лаки за богатую шлюху, готовую развлекаться в любой компании.
— Хватит вам, — сказала она, смерив сварливого старика презрительным взглядом. — Не надо делать из дерьма проблему.
— Вы, сукины дети, должны сшиваться там, где живете, — прохрипел бармен, вперив в нее злобный взгляд. — А то, вишь ты, приходите сюда, как к себе домой, да жрете текилу, будто шишки какие!
62 
