Особенно,... 
20 
– Откуда вам знать, – прошептала она, – что у вашей матери не было любовника?
– Конечно же я знаю это, – отрезал Халиль, полный разочарования. Даже не разочарования – боли. – Моя мать хорошо знала, что последует за изменой, – изгнание, позор, изоляция от всего и всех, кого она любила. Это не стоило риска.
– Но вы тогда были маленьким и могли чего-то не знать.
– Все ее окружение было уверено, что она невиновна. Ее служанки плакали от несправедливости происходящего. Никто не смог выйти и предъявить ей какие бы то ни было доказательства ее вины. А отец так и не смог назвать человека, который якобы зачал меня. Все обвинение строилось вокруг цвета моих глаз.
Елена смотрела на него, и сейчас в ее золотисто-серых глазах читалось сочувствие.
– О, Халиль, – прошептала она.
Он отвернулся, боясь себя выдать. Наконец продолжил:
– Люди протестовали. Говорили, что доказательств недостаточно. Но моя мать умерла прежде, чем отец женился на Хамидайе, так что в итоге все было законно.
– А что же было с вами?
Ему было сложно говорить об этом, хотя часть его и хотела открыться этой женщине. Все эти годы в пустыне, его позор… Как же ему хотелось довериться кому-то! Даже больше, чем в детстве.
– Меня в Америке воспитала сестра матери, Дайма.
– И люди вот так вот все проглотили? Просто приняли Азиза как наследника, хотя и помнили о вас…
– Мой отец был диктатором. Никому не хватало смелости ставить под вопрос его действия, пока он был жив.
– А почему шейх Хашем оставил такое странное завещание? – не выдержала Елена. – Приказал Азизу жениться?
– Думаю, он все-таки переживал. Возможно, осознал свою ошибку, но не хотел этого признать. Это был гордый человек. Женитьба заставила бы Азиза посвятить себя Кадару и отказаться от ориентации на Европу. А вот референдум состоится в том случае, если он откажется… – Халиль мрачно улыбнулся. – Отец не мог не понимать, что это шанс для меня стать шейхом. Может, я и принимаю желаемое за действительное, но мне нравится думать, что он сожалел о том, как поступил со мной и матерью, хоть чуть-чуть.
– Думаете, люди примут вас, если вы станете шейхом?
– Может, кто-то и с трудом, но со временем все изменится. Я верю в это.
Он посмотрел на Елену, мечтая о том, чтобы она поверила ему.
Она отвернулась. Беспомощная, безнадежная злость сковала Халиля изнутри.
И тут Елена обернулась. Ее глаза были как озера, большие и чистые.
– Значит, мы на самом деле похожи, – тихо произнесла она. – Мы оба боремся за свои короны.
Глава 5
Елена заметила во взгляде Халиля печаль. Печаль, которую испытывала и она. И против своего желания она почувствовала расположение к Халилю, сострадание и ощутила его злость как свою. С ним ужасно обошлись, как и говорила Лейла.
Она представила его мальчиком, вообразила его замешательство и страх, его бесконечное горе, когда он потерял все, что знал и любил.
Как и она.
Она тоже была еще совсем юной, но она точно так же в одно мгновение лишилась семьи. И точно так же сражалась за свой титул.
Потрясенная, Елена поняла, что именно ощущает в данный момент: она верит Халилю. Верит, что он законный наследник трона.
Ненадолго все внутри взбунтовалось против этого. «Ты уже однажды поверила, и что? А этот человек похитил тебя – как можно быть такой глупой?»
Но Халиль говорит так искренне. Она слышит в его голосе боль. Чувствует его, как никого прежде.
– Как вы боретесь за свою корону, Елена? – тихо спросил он.
Она замялась. Честность дается нам не так-то легко, делает нас уязвимыми.
Она ожесточилась сердцем за последние четыре года. Она научилась быть стойкой, ни в ком не нуждаться.
Халиль был откровенен с ней. И – она видела это по его глазам – надеялся, что она ему поверит.
Елена вспомнила об Андреасе Маркосе и его желании дискредитировать ее в глазах совета. Вспомнила свои глупые ошибки.
– Это сложный процесс. Моя страна – и мой совет – предпочли бы, чтобы у власти был мужчина.
– И именно за этим вам нужен был Азиз, – скептически сказал Халиль.
– У нас был уговор: он будет выполнять государственные функции чисто номинально, как принц-консорт. Людей бы это устроило. Надеюсь, и мой совет тоже. А в принятии серьезных решений он бы не участвовал.
– А почему не найти человека, который может на самом деле быть вам ровней во всем? Быть вам партнером, который поможет управлять страной, поддержит вас?
20 
