Особенно,... 
19 
— Что ж, наш путь начался.
— Как думаешь, мы добьемся успеха? — робко спросила Мойра.
— Обязаны добиться. Это уж точно.
— Как мы будем искать этих супругов?
— Могу поспорить, что у Каннингемов много знакомых. Ты говорила о вечеринках. Так вот, мы, несомненно, будем на них изюминкой, свежей кровью. Каннингемы захотят показать нас своим друзьям. Будь готова почувствовать себя музейным экспонатом или зверем в зоопарке, Мойра. Но мы должны вынести это с честью.
Мойра внимательно пригляделась к брату. Он был довольно красивым, но не очень общительным молодым человеком. Мужская компания была для него куда приятнее, а женщины, за исключением Мойры, казались ему бездумными пустышками.
— Тебе придется научиться вести светские беседы, Юэн, и не грубить юным леди, с которыми ты будешь знакомиться. Они привыкли к лондонским манерам, а не к повадкам неотесанных горцев.
— Послушать тебя, так я просто пещерный медведь какой-то. Обещаю: я ни на секунду не забуду, что надо вести себя наилучшим образом. В этом можешь не сомневаться.
— И танцевать будешь?
— Если придется.
Мойра заметила, что брат говорит сквозь зубы, и сочла за благо переменить тему.
— Должна признаться, Юэн, что я переживаю по поводу плавания в открытом море. Моим самым серьезным водным путешествием был развлекательный круиз по Ферт-оф-Форт[14].
Юэн не сдержал улыбки: его сестра всегда была такой отважной и сильной, и в то же время у нее был ранимый характер.
— Это то же самое, только не будет видно берегов.
— Ах, но ты бывал на корабле Стюарта Уэстона, не так ли?
— Ну да, и не раз.
В разговоре наступила пауза. Мойра ждала, чтобы Юэн сам продолжил рассказывать о Стюарте. Но не тут-то было.
«Юэн не понимает тонкостей женской души», — улыбнулась про себя Мойра.
Экипаж мерно стучал колесами в вечерних сумерках, и Мойра вскоре уснула.
Было около десяти, когда они достигли окраин Данди.
— Проснись, Мойра. Мы почти на месте.
Мойра зевнула и потянулась.
— Где мы остановимся?
— Недалеко от порта есть один небольшой, но пристойный дом с меблированными комнатами, — ответил Юэн. — Хозяйку зовут миссис Макрей. Я послал предупредить, что мы будем поздно, так что она нас ждет.
Наконец экипаж остановился у высокого здания, выложенного из крупного тесаного камня. Юэн постучал в латунный дверной молоток и стал ждать.
Вскоре на пороге появилась невысокая полная женщина лет пятидесяти. На ней был старомодный домашний чепец и шаль. Она вгляделась в темноту, заметила Мойру и махнула рукой.
— Заходите тихо. Не беспокойте остальных моих гостей.
Мойра поежилась, когда они вошли в холодную прихожую. Экипаж отправился в порт, чтобы доставить их багаж на «Победоносный». Прижимая к себе сумочку с драгоценностями, Мойра поднялась наверх вслед за миссис Макрей.
Открыв дверь, хозяйка вручила Мойре зажженный огарок свечи.
— Вот ваша комната, доброй ночи. А вы, сударь, следуйте за мной, ваш номер рядом.
Мойра вошла и сразу же почувствовала запах сырости.
Поморщив нос, девушка провела рукой по одеялу на кровати. Оно оказалось жестким, набивка свалялась — едва ли ей удастся согреться под ним ночью.
Мойра так устала, что не захотела раздеться, просто юркнула под старое одеяло и быстро уснула.
Спалось ей плохо. В доме всю ночь скрипели половицы, а тело пронизывал холод. Поспав всего несколько часов, Мойра открыла глаза. Руки и ноги затекли и окоченели.
Прокравшись на первый этаж, Мойра услышала, как часы в столовой пробили семь.
— Ах, доброе утро, сударыня. Завтрак на столе.
Миссис Макрей исчезла в темном коридоре. Юэн уже сидел за столом и пил чай.
Мойра в ужасе уставилась на две тонюсенькие холодные гренки, лежавшие перед ней. Взяв в руки одну из них, девушка скривилась.
— Понимаю. У тебя не осталось ничего съестного?
— Я забыла корзинку в коляске. Должно быть, ее уже погрузили на корабль.
Юэн тяжело вздохнул. Овсяные лепешки и сыр пришлись бы сейчас очень кстати, пусть даже после переезда их осталось немного.
— Я чуть зуб не сломал о гренку, — прошептал он, пока Мойра пила холодный чай.
Девушка была занята раздумьями о том, какая жизнь их ждет, если они потеряют поместье: черствые гренки на завтрак, холод, сжигание свечей до самого фитиля и одеяла, знававшие лучшие дни.
19 
