Последние отзывы

  40  

Он вошел к ней в комнату. На нем были бриджи для верховой езды.

— Я собираюсь немного встряхнуться и проветриться с часик в седле. Я весь пропитался за ночь вином и сигарным дымом.

— Можно мне составить тебе компанию? — спросила Селина.

Было видно, что Тивертон колеблется.

— Я об этом как-то не думал, но… если это доставит тебе удовольствие, то… Пожалуй, ты можешь взять лошадь Джима. Она получше, чем та кляча, что мы арендовали для тебя в трактире.

— Я готова ездить на всем, что передвигается на четырех ногах… только бы быть рядом с тобой.

— Тогда поторапливайся! — скомандовал он. — А когда будешь готова, я кое-что тебе скажу!

Одно из платьев, заказанных для нее Тивертоном, было, к счастью, уже доставлено в гостиницу, и как раз это был костюм для верховой езды.

Наряд был в высшей степени элегантен. Фасон его придумала сама императрица Евгения, а пошит он был из белого пике. К нему полагалась шляпка с маленькими полями. Тулью окутывала газовая вуалетка, прекрасно гармонирующая с голубыми глазами Селины.

Она инстинктивно почувствовала, что Квентин остался доволен ее видом, когда она вышла из дверей отеля и они на лошадях направились к аллее, предназначенной для верховых прогулок. Он сказал:

— Костюм этот очень идет тебе и действительно стоит тех денег, какие за него уплачены.

— Я очень благодарна тебе и за твою щедрость, и за предусмотрительность, — отозвалась Селина. — Мне же нельзя показываться в Баден-Бадене в том же платье, что я носила вчера.

— Конечно, — улыбнулся он, — хотя, вероятно, оно больше подходит к облику скромной и респектабельной мисс Тивертон, чем твой сегодняшний наряд.

— А я должна быть респектабельной? — задала вопрос Селина, вспомнив пикантное личико Каролины Летесснер. Серьезности во взгляде и манерах этой дамы не было и следа.

Квентин Тивертон ответил весьма мрачно:

— Ты сама выбрала для себя такую роль, и очень важно, чтобы окружающие тебе поверили.

— Вы считаете… — начала было Селина и замолкла.

Теперь она поняла, что вела себя на вчерашнем приеме неосторожно и дала повод незнакомому французу обращаться с ней как с легкодоступной девицей. Хорошо хоть, она вовремя почувствовала оскорбительность его заигрываний и отказалась от второго танца с ним.

Между тем Квентин Тивертон, как бы не заметив ее растерянности, перевел разговор на другую тему:

— Я хотел бы сообщить тебе, что принял решение сменить отель «Стефани» на виллу, о которой узнал случайно, что она сдается. Я послал Джима утром осмотреть ее, и, если она нам подходит, мы сегодня же туда переберемся.

— Вилла? — изумленно воскликнула Селина. — Наверняка это очень дорого.

— Это обойдется нам намного дешевле, чем пребывание в «Стефани», — ответил Тивертон.

Но почему-то ей показалось, что он выглядит удрученным. Она спросила сочувственно:

— Мы не можем себе позволить больше жить в отеле?

— Мы с самого начала не могли себе этого позволить, — ответил он, — но я также не мог позволить, чтобы ты первую ночь провела где-нибудь на дорожной обочине. Вилла, о которой мне сказали, небольшая и расположена неподалеку от фешенебельной Линден-штрассе. В тех случаях, когда мы не получим приглашения на чей-нибудь прием с угощением, сможем перекусить в простой домашней обстановке. Джим умеет торговаться на рынке и покупает все задешево.

— Я думаю, что это превосходная идея! — Сердце Селины забилось в радостном волнении. — Давай сразу же съездим туда и посмотрим!

— Мы так и поступим, — пообещал Квентин Тивертон, — но только после прогулки. Я нуждаюсь в глотке свежего воздуха. Ночь выдалась тяжелой.

Они выбрались на открытое пространство в парке, где могли пустить лошадей в галоп. У коня Тивертона был широкий шаг, но Селина не отставала и была очень горда этим. Проскакав галопом около мили, они придержали лошадей. Квентин не без удовольствия посмотрел на разрумянившееся личико Селины, на ее улыбающиеся губки.

— Так-то лучше! Быстрая езда развеивает грусть и вышибает из головы всякую дурь, — сказал он. — Если б вошло в моду играть в карты на природе, мне бы это новшество пришлось по душе.

— Ты выиграл прошлой ночью? — наконец осмелилась спросить Селина.

Она дала себе зарок не лезть в его игорные дела, но вопрос сорвался с ее уст.

— Вначале я выиграл гору монет, — усмехнулся Тивертон, — а потом эта гора растаяла. На последних нескольких сдачах хозяин дома выпотрошил всех, кто там был, до нитки.

  40