37 
Раздеваясь, и ожидая пока ванна наполнится, я пыталась предугадать, чего ещё ожидать от Дэна. «Родители мертвы, работы нет. Куда он попробует нанести следующий удар? По подругам? Но это глупо и это точно не сломает меня. Лишит меня сбережений? Но они в банке, да и деньги Лёши в моём распоряжении, а его он точно не сможет их лишить. Или он будет действовать как-то более радикально? Может ли он сделать меня калекой? Пойдет ли на это?» - лёжа в ванне, я перебирала все возможные варианты, и терялась в догадках, не зная чего ожидать.
От всего этого начала болеть голова и выбравшись из ванной, я вытерлась насухо и поплелась в комнату. Лёша уже расстелил постель, и я без сил плюхнулась на неё, желая только одного – поспать.
-Я приму душ, и буду в твоём полном распоряжении, - поцеловав меня, он вышел из комнаты, а я укрылась одеялом и закрыла глаза.
«Нет сегодня сил на занятия любовью… Спать, спать и ещё раз спать!» - подумала я, чувствуя, что засыпаю. Но не тут то было. Неожиданно зазвонил мой телефон, лежащий на прикроватной тумбочке и, нащупав его, я не глядя на дисплей, ответила на вызов:
-Да? – в трубке молчали, поэтому я громче сказала: - Я вас слушаю!
-А Ивана можно? – раздался пьяный мужской голос из трубки.
-Вы ошиблись номером, - пробормотала я и, нажав отбой, вообще выключила телефон, чтобы всякая пьянь не беспокоила меня звонками.
«Свинство какое-то! Спать не дают» - раздраженно подумала я и, положив телефон опять на тумбочку, повернулась на бок.
Сколько мне удалось подремать, я так и не поняла, но второй раз меня разбудили нежные прикосновения и ласковый шёпот над ухом:
-Виви, я уже здесь и хочу тебя.
-Лёша, у меня голова болит, и спать хочется, - жалобно пробормотала я, открывая глаза.
-Сейчас я это быстро исправлю, - улыбнувшись, ответил он и, взяв меня за руку, слегка нажал на кожу между большим и указательным пальцем, а потом провёл рукой по шее. – Вот и всё. Голова не болит, и спать уже не хочется.
Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что действительно сон и боль, как рукой сняло.
-Даймили…, - начал говорить он, но я тут же прикрыла его рот ладошкой.
-Прежде чем говорить на своём языке, ты должен точно объяснить, что всё это значит! – решительно сказала я. – Ты сказал, что вы можете контролировать наши эмоции. Что это значит? Вы что, можете отдавать нам приказы?
Вздохнув, он сел на кровать и прижал меня к себе, а потом ответил:
-Никто никакие приказы не отдаёт. На такое мы не способны. Просто есть определённые наборы звуков и фраз, которые воздействуют на разные участки мозга и вызывают определённые эмоциональные состояния. Если человек раздражён, я могу парой слов успокоить его, как это было сегодня, а могу и стимулировать участок, отвечающий за наслаждение, как это делаю с тобой. Но это никак не приказ и не навязывание моей воли.
-Да?! – я пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь определить – правду он сказал, или нет.
-Да, - он добродушно посмотрел на меня. – И бояться этого не стоит. Для тебя, я хочу, только добра и никогда не буду злоупотреблять своими знаниями.
«Хм, пока всё, что он говорил, будило во мне только положительные эмоции» - подумала я, вспомнив, как от его слов у меня по коже пробегали мурашки, а по телу прокатывались волны наслаждения.
-А меня научишь этим фразам и звукам? – игриво спросила я, желая посмотреть какой эффект они произведут на него, если я их скажу.
-Прости, но нет, - с сожалением ответил он. – Эмоции - не игрушки, и ты можешь нечаянно навредить человеку.
-Как навредить? Разве плохо, если я буду знать слова, которые могут успокоить такую истеричку, как мать Дэна, или слова, которые усилят твоё удовольствие?
-Моё удовольствие не нуждается в усилении, потому что с тобой мне и так очень хорошо, - нежно ответил он и поцеловал меня. – А с остальными эмоциями лучше не шутить. Вот, например - когда умерли твои родители, и тебе было плохо, я, по идее, мог тебя успокоить…
-Действительно. А почему ты этого не сделал? – я выжидающе посмотрела на него.
-Потому что когда эмоции сильны, если кто-то пытается подавить их, то они уходят вглубь, но не находя выхода, начинают копиться, и человек потом образно выражаясь, взрывается. То есть, если бы я не дал тебе выплакаться, то эта боль сидела бы у тебя внутри и постоянно тревожила, не давая спокойно жить дальше, понимаешь? С этим нельзя играть.
37 
