Особенно,... 
29 
Но кроме красоты Неаполя, с его узкими лестницами, взбегающими прямо в небо, улочками, подземными обиталищами и с его портом, полным кораблей и лодок, был еще необыкновенно чистый и вкусный воздух.
Уинстон вздохнул полной грудью и подумал, что угадал бы этот воздух даже с закрытыми глазами. В нем было что-то особенное — такого воздуха не было больше нигде в мире! Точно так же, когда он впервые увидел здесь море, он навсегда запомнил его ни с чем не сравнимую прозрачность и лучезарность.
Как только они выбрались из города, его взору открылся Везувий, поднимающийся в небо из прибрежной равнины, его поросшие лесом крутые склоны нависали прямо над дорогой.
Уинстон откинулся назад и забыл обо всем, кроме красоты цветов, кустарников, зацветающих деревьев и маленьких живописных деревенек, жители которых, казалось, лишь грелись на солнышке да пили вино.
И уж конечно, там всегда звучала музыка.
«И какой же я был дурак, что не приезжал сюда чаще!» — укорил себя Уинстон и пожалел, что не сможет побыть на вилле в полном одиночестве.
Ему не хотелось никого видеть и слышать, и, чтобы не разрушилось очарование этой играющей синевы моря, яркого неба и какой-то дрожащей чистоты воздуха, он остановил экипаж у Castellammare di Stabia .
Там он уселся под навесом постоялого двора и заказал бутылку местного вина.
Итальянский кучер был страшно доволен. Он сунул лошадям по мешку с сеном и тут же убежал искать знакомых на задах постоялого двора.
Уинстон предвкушал великолепную прогулку по побережью, и стакан вина только обострит удовольствие. В детстве он верил, что эта дорога ведет в Эльдорадо.
Поразительно, но его дед, который многим представлялся фигурой зловещей и властной, обладал, видимо, даром воображения и предвидения, коль создал такую прекрасную виллу, где и провел последние годы своей жизни.
Он перестроил ее по специальному проекту, который, по его мнению, наиболее точно передавал ее первоначальный вид, какой она была во времена древних римлян.
Частично сохранились прекрасные мозаичные полы, колонны, несколько разрушенных стен и, конечно же, фундаменты.
Следуя общему стилю этих фрагментов и собрав по соседству все, что могло быть хоть отдаленно связано с виллой, старик Вандерфельд создал Дворец Красоты, равного которому не было во всей Италии.
А кроме того — и это больше всего поражало всех Вандерфельдов, — он превратил парк в какую-то волшебную страну.
Все это, безусловно, требовало воображения и фантазии, и Уинстон, когда подрос, понял, что сам он больше похож на деда, чем на отца. В душе его деда жила поэзия, которая досталась в наследство ему и Элвину, но не передалась ни Харви, ни Гэри.
Бутылка опустела, и Уинстон с неохотой снова тронулся в путь, провожаемый восторженными взглядами черноглазых синьорин, собравшихся у деревенского фонтана.
Вода в Castellammare di Stabia была знаменита еще со времен римлян, а грот в горах существовал с незапамятных пор.
Они продолжали свой путь, и теперь уже море отливало золотом заходящего солнца.
Вилла «Аркадия» находилась как раз в том месте, где горы расступались, давая дорогу необычайно плодородной долине Реапо di Sorrento , которая с высоты трехсот футов спускалась отвесными уступами в неаполь-скую бухту.
Уинстон знал, что там прямо в скалах вырублены ступеньки к морю, где была частная пристань и где он надеялся найти свою моторную лодку. Ему построили ее в Монте-Карло, и он послал телеграмму на верфь, чтобы лодку доставили в Сорренто к его приезду.
Он пристально разглядывал причал, надеясь ее там обнаружить. У него и раньше были моторные лодки, но эта была совершенно особая, сделанная по его собственному проекту. И он мечтал, что ему удастся сбежать и в одиночку опробовать ее в бухте.
Долина Сорренто являла собой сплошное зеленое пространство, нарушаемое лишь белыми стенами редких вилл да церковными башнями и куполами, покрытыми разноцветной майоликой.
Кругом виднелись апельсиновые и лимонные деревья, отягощенные плодами; виноградники, а также ореховые и фиговые деревья, вишни, гранаты и множество тропических цветов.
Лошади повернули к кованым стальным воротам, которые бабушка Уинстона скопировала с ворот одного знаменитого дворца в Неаполе. Они были великолепно расписаны золотыми гербами и охранялись стоящими по бокам каменными грифонами, когда-то украшавшими сад древнего храма, а теперь уже забытого и разрушенного.
29 
