Последние отзывы

  44  

Они были очень короткими — просто шапка кудрей. В свете камина казалось, будто голова окружена маленьким ореолом золотистого пламени.

Тара спала, повернув лицо к огню — будто желала согреться. Одна рука ее безвольно лежала ладонью вверх.

Герцог заметил, что на Таре ночная рубашка из грубой ткани — приютская, плотно застегивающаяся у горла и на запястьях.

Во всей позе его жены, в выражении лица было что-то бесконечно трогательное и беззащитное. Должно быть, она чувствовала себя неуютно перед тем, как заснуть, так что уголки ее рта до сих пор хранят это неприятное ощущение.

Герцог еще раз взглянул на Тару. Она показалась ему такой юной, такой доверчивой, что сердце его невольно смягчилось.

Вернувшись к кровати, он подхватил бархатное покрывало, а затем осторожно накинул его на Тару.

Она даже не пошевелилась.

Отблески пламени плясали на ее локонах, отчего те производили впечатление живых.

С еле заметной усмешкой герцог повернулся и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собою дверь.

* * *

Тара вошла в покои вождя. Ее муж стоял у окна с каким-то письмом в руке. Она замерла в отдалении, не желая ему мешать. Она хотела пойти прогуляться, но прежде должна была испросить позволения.

Они уже пообедали вместе. К величайшему ее облегчению, за столом присутствовал не только мистер Фолкерк, но и человек, который должен был помочь герцогу с реконструкцией замка.

Не обращая внимания на Тару, они беседовали о необходимых преобразованиях, о ремонте крыши и целом ряде строительных нововведений. Тару это вполне устраивало, и она отдыхала и наслаждалась, отправляя в рот кусочки вкусной еды.

Герцог пришел сюда перед самым обедом — Тара опередила его на минуту — и холодно с ней поздоровался. Ей показалось, он недоволен ее присутствием… Но где же тогда ее место в доме и чем она должна себя занимать?

Тара чувствовала себя крайне неловко. Она не привыкла к праздности и безделью. В приюте вокруг нее всегда крутились детишки, да и миссис Бэрроуфилд так и сыпала поручениями.

В замке царили покой и тишина. Он был таким большим, что с каждой минутой Тара словно бы уменьшалась в размерах. Казалось, еще чуть-чуть, и она вовсе исчезнет.

За завтраком произошло событие, которое изрядно ее напугало. В столовую она спустилась в восемь часов, однако застала там одного лишь мистера Фолкерка. Он ласково посмотрел на нее и задержал взгляд несколько дольше, пытаясь по выражению ее лица понять ее чувства. Все ли в порядке? Не нуждается ли она в утешении? Кажется — нет, все хорошо, но только она грустна и растерянна, но это пройдет, как только она немного привыкнет к общему распорядку и новому месту. Он улыбнулся — с внутренним облегчением:

— Его светлость поехал прокатиться верхом! Обычно он уезжает из замка сразу после семи.

Тара была только рада тому, что осталась наедине с мистером Фолкерком, хотя из-за слуг они могли говорить только на общие темы.

И все же отрадно было знать, что в замке у нее есть хотя бы один друг.

В скором времени с завтраком было покончено, и мистер Фолкерк стал поглядывать на часы — видимо, в ожидании назначенной встречи. Внезапно снаружи раздался какой-то шум.

Мистер Фолкерк метнулся к окну, Тара — за ним.

Всадник — это был герцог — не слезая с лошади, а лишь приподнявшись на стременах и размахивая в воздухе хлыстом для пущего устрашения, прогонял какую-то старуху в лохмотьях. Она крутилась перед ним, рискуя угодить под копыта, и что-то выкрикивала грубым пронзительным голосом, яростно размахивая при этом руками. Седые волосы ее развевались вокруг морщинистого лица. Не то сцена из сказки, не то что-то библейское или фольклорное, подумалось Таре.

— Кто это? — тихо спросила она.

— Грэнни Битхег, — так же тихо ответил ей мистер Фолкерк, и они замерли у окна, прижавшись плечами друг к другу. — Лет пятьдесят назад ее сожгли бы как ведьму. — Сказав это, он бережно отстранился, уступая окно для Тары. Она с интересом наблюдала за происходящим внизу. Ее муж сражается с ведьмой! Так начался первый день их супружеской жизни…

— Как ведьму! — эхом повторила Тара с ужасом, смешанным с изумлением: неужели перед ней настоящая ведьма, и ее даже можно потрогать?…

Старуха что-то взвизгивала на смеси шотландского, на котором говорили равнинные жители, с гэльским, языком горных районов Шотландии. В речи ее то и дело проскальзывало слово маллахк.

  44