Виолетта не шелохнулась. Она вовсе не хотела, чтобы Блэйк проявлял великодушие. Жестокость она могла бы перенести, великодушие — никогда.
— Да вы вообще… любите меня? — неожиданно взорвалась она.
— Ну конечно, — простодушно подтвердил он.
— Но ведь вы женились, только чтобы выручить меня. Мы оба знаем правду. Я не настоящая леди. Я выскочка. Нищенка. Я воровка. Едва ли не убийца.
— Виолетта, давайте извлечем максимальную выгоду из тех обстоятельств, в которые нас затолкала судьба.
Виолетта была готова разрыдаться.
— В любом случае мы муж и жена, — продолжал Блэйк. — Это особенно важно после вчерашней ночи.
— Думаю, что наш брак долго не продлится, — едко заметила молодая женщина.
Блэйк побелел.
— Блэйк, поверьте, у меня, действительно, очень болит голова. Позвольте мне не присутствовать на сегодняшнем обеде.
Лицо Блэйка стало равнодушно-непроницаемым.
— Хорошо. Я тоже пропущу этот обед. Но не забудьте, что мы и завтра приглашены в Хардинг-Хаус на обед.
В голосе его прозвучала если не угроза, то решительное предупреждение.
Виолетта свернулась калачиком в кровати. Спать она не могла. Она была возбуждена, но ее чувства к Блэйку никак нельзя было назвать ненавистью. Ах, если бы она могла разлюбить его.
Виолетта положила на голову подушку, надеясь, что глаза перестанут видеть, а сердце чувствовать. Но… она любит Блэйка отчаянно и страстно.
Виолетту преследовали воспоминания о прошедшей ночи. Тогда Виолетте показалось, что Блейк любит ее, что она ему не безразлична. Красивая иллюзия… но Виолетта с радостью повторила бы все, без исключения, события вчерашней ночи.
Она превратилась в женщину, уверенную в своей силе. Она знала, если она снова вторгнется в его спальню, Блэйк не посмеет ее отвергнуть.
Блэйк ужинал в одиночестве. Никогда раньше просторная столовая не казалась ему такой пустой. Длинный стол, за которым свободно умещались двадцать четыре человека, никогда не казался таким необъятным. Не успел дворецкий подать вторую перемену, а Блэйк уже опорожнил бутылку красного бордо. Он не распробовал ни тонкого запаха вина, ни изысканного вкуса блюд, которые его повар готовил в расчете на похвалу молодой госпожи. Медленно, но совершенно механически пережевывая пищу, он думал о той, которая стала его женой.
Он отказывался понимать Виолетту. Неужели он обидел ее так сильно, что она подумывает о разводе? Эта мысль отравляла существование Блэйка. Что с ним происходит? Он что… влюблен? Жизнь Блэйка кардинально изменилась после встречи с леди Гудвин. А это было всего два месяца назад.
Блэйк с отвращением отодвинул от себя тарелку и попросил Чемберлена откупорить еще одну бутылку красного. Он убеждал себя, что ему и дела нет до того, что после процесса Виолетта потребует развода. Это будет к лучшему.
— Виконт? — В дверях появился Чемберлен с большим подносом в руках. — Повар приготовил ваш любимый десерт — лимонный торт. Позвольте, я положу вам кусочек?
— Я не в настроении вкушать десерты, — грубо оборвал его Блэйк, — хотя… передайте повару, что ужин был, как всегда, выше всяких похвал.
Виконт встал из-за стола и взял с собой бутылку бордо и бокал. Чемберлен даже бровью не повел: прислуга прекрасно знала, что их хозяин вовсе не беспробудный пьяница.
— Спокойной ночи, Чемберлен. И… спасибо.
— Виконт, вы позволите мне сказать вам кое-что? — поклоном спросил дворецкий.
— Ну конечно, — с удивлением повернулся к нему господин.
— Леди Виолетта отказалась от ужина.
— Значит, утром вам придется приготовить внушительный завтрак, только и всего. — Блэйк старался казаться беспечным.
Чемберлен кивнул и вышел. Блэйк медленно стал подниматься по лестнице на второй этаж. Он был огорчен, что ужинать ему пришлось одному. Он был уверен, что голова у Виолетты не болит и ссылка на мигрень есть просто повод избежать его общества. На пороге своей комнаты Блэйк замер и прислушался — с половины супруги не доносилось ни звука, сквозь щель между дверями не было видно света. Значит, она спит. Странно, но он был недоволен этим обстоятельством.
Блэйк отворил дверь и вошел в свою спальню. Сбросив туфли, он устроился с бутылкой вина за столиком перед камином. Он никак не мог забыть вчерашнюю ночь.
Какой-то шум заставил Блэйка обернуться, и он заметил, что из-под двери в комнату супруги вырывается свет. Значит, она проснулась и зажгла лампу. Он принял неожиданное решение. Быстро надев туфли, Блэйк спустился вниз, в кухню. Две горничные убирали помещение, а повар, маленький, толстенький француз, сидел за столом, наблюдая за ними. Никогда раньше Блэйк не заходил на кухню.