35 
Виолетта отодвинулась от приятеля:
— Ральф, мы с тобой договорились жить честно, а ты все равно продолжал воровать кошельки.
В это время хлопнула входная дверь.
— Кого это черт принес? — нелюбезно закричал Ральф, но Виолетта догадывалась, как втайне он рад тому, что разговор закончился. Виолетта пожалела о своих резких словах и снова прижалась к нему, чтобы выразить свою нежность и привязанность. Так легко быть богатым и так трудно быть бедным. Да и вообще… если что-нибудь случится с Ральфом, она останется на свете одна-одинешенька.
В это время в гостиной появилась леди Джоанна. Увидев мачеху и слугу едва ли не в объятиях друг друга, она едва не задохнулась от возмущения.
Братья шагом ехали вдоль ручья, давая возможность своим жеребцам отдохнуть. Небо было изысканно-голубым, вокруг них простирались поля, покрытые цветущим вереском. Вдали виднелись башенки Хардинг-Холла.
— Катарина удерживала тебя от ухаживаний за леди Гудвин, — откровенно сказал Джон.
— Самый ужасный момент в моей жизни наступил, когда я осознал, что собственно она сказала, — посетовал Блэйк. — Впрочем, я не хотел обижать ее, она этого вовсе не заслуживает. Я сказал, что вообще не думаю жениться. И с какой стати мне жениться. Я не наследую ни титул, ни графство.
— Когда-нибудь придет и твое время, — начал пророчествовать Джон.
— Что это значит?
— Это значит, что когда-нибудь ты почувствуешь несокрушимое влечение к какой-нибудь женщине. И ты поймешь, что это та единственная женщина, которая предназначена именно тебе, и остаток жизни ты хочешь провести только с ней.
— Не означает ли твой пафос, что ты уже встретил подобную женщину? — изумился Блэйк.
— Разве ты видишь меня у алтаря?
Не будучи в силах проникнуть в сокровенный смысл сказанного братом, Блэйк ограничился следующим глубоким высказыванием:
— Любовь это занятие для дураков.
— Следовательно, ты был дураком, когда ухаживал за Габриэллой? Или твои родители дураки?
Блэйк устало ухмыльнулся:
— Все знают, что я уступил Габриэллу этому маркизу. Да, она отвергла меня. А я любил ее именно так, как ты описывал, мечтая скоротать с ней остаток жизни. И самое болезненное: ведь она тоже любила меня и отказала только из-за страха, что наш брак треснет из-за разницы в возрасте. Мне оставалось только одно — удалиться. Но знаешь ли ты, что я до сих пор люблю ее, вернее, какая-то часть меня до сих пор мучается этой любовью?! И я всегда буду любить ее и восхищаться ею!
— Блэйк, мне очень жаль, что все произошло именно так. Надеюсь, что ты все-таки изменишь свое мнение о браке. Я прекрасно помню время, когда ты хотел только одного — дома и семьи. Очень обидно, если, однажды разочаровавшись, ты предашь свои прекрасные мечты.
— Жизнь есть жизнь, — философски заметил Блэйк, и образ Габриэллы сменился образом Виолетты.
— Не будь циником. Жизнь полна сюрпризов. Вроде Виолетты Гудвин.
Блэйк пустил своего жеребца вперед. У него складывалось впечатление, что Джон всячески подталкивает его к развитию отношений с вдовой сэра Томаса.
С благородными намерениями — Виолетта Гудвин прелестна. И, несмотря на свою хрупкость и беспомощность, она стойкий и цепкий человек, иначе она бы не смогла таким волшебным образом изменить свою жизнь.
Джон улыбнулся:
— Давай поторопимся, а то мама накажет нас, как делала это в детстве. Нам нельзя опаздывать к ужину — у нас сегодня гости.
Они пустили лошадей вскачь, наслаждаясь скоростью и распугивая водоплавающую дичь, которая по берегам ручья искала себе пропитание.
Напротив дома их встретили два грума, которые, взяв жеребцов под уздцы, дали братьям возможность спрыгнуть на землю. Парадная дверь распахнулась, и на крыльце появилась Катарина.
— Ну, кто из вас победил?
— Я, — гордо ответил Джон, обвивая рукой ее талию и целуя девушку в щеку. — Блэйк сегодня не в форме.
— Он все преувеличивает, — рассмеялся Блэйк и тоже чмокнул Катарину.
— Мы все время говорили о леди Гудвин.
— Надеюсь, ничего плохого? — Катарина перевела взгляд с Джона на Блэйка.
— Почему бы нам говорить что-нибудь дурное о юной вдове? Напротив — только хорошее, — сказал Джон.
Однако лицо Катарины выдавало беспокойство.
— Сегодня я была в деревне и слышала совершенно омерзительные сплетни.
— Ты должна рассказать нам все. — Джон едва ли не просверлил в ней взглядом дыру.
— Сплетни касаются леди Виолетты, и ты, Джон, или граф обязаны пресечь их. Леди Фелдстоун уверяет, что сэр Томас умер не своей смертью! — наконец созналась Катарина.
35 
