Глава 5

Когда Шина вышла из покоев Марии Стюарт, к ней подошел незнакомец.

— Могу ли я представиться, мадемуазель? — спросил он, почтительно и изящно кланяясь. — Маркиз де Мопре — к вашим услугам! Ее Величество королева Екатерина пожелала, чтобы мы познакомились.

Шина сделала реверанс, думая, что перед ней один из самых красивых мужчин, которых она видела. Позже она изменила свое мнение, когда поняла, что он гораздо старше, чем ей казалось, и в его улыбке было нечто отталкивающее, хотя она не могла объяснить, что именно.

— Ее Величество так тепло о вас отзывались, — продолжил он. — Королева сказала, что я должен искать самую прекрасную молодую девушку, поэтому мне было нетрудно узнать вас.

Шина потупила взор. Она инстинктивно не доверяла тем, кто делал явно неискренние комплименты. Хотя она провела при французском дворе уже более двух недель, ей по-прежнему было трудно не краснеть и не смущаться, когда она становилась предметом постоянного восхищения, выражаемого в приподнятой, изысканной манере, что считалось модным среди придворных кавалеров.

— Ее Величество очень добры, — прошептала Шина.

— Даже более того, — ответил маркиз. — Она от всего сердца заботится о вашем благополучии, сударыня.

Шина удивилась. Она была несказанно благодарна королеве за великолепные платья, которые та ей подарила. Но тем не менее она с трудом представляла себе, почему королева Екатерина относится с таким добрым расположением к ней. Может быть, для того, чтобы выразить свои симпатии к молодой королеве Шотландии? Что ж, вполне возможно.

С некоторым смущением она слушала, как маркиз продолжал:

— Ее Величество королева права. Нам и впрямь посчастливилось, что вы решили посетить Францию и приехали сюда из далекой северной страны. Однако для меня вы скорее похожи на солнечный свет и тепло наших южных берегов, чем на резкий холод севера.

— Многие люди обычно несправедливы к моей родной Шотландии, — быстро ответила Шина, защищая свою любимую страну. — Зимой там действительно очень холодно, но летом тепло и солнечно. Я с раннего детства купалась в Северном море.

— Жаль, что я этого не видел, — прошептал маркиз. — Вы, должно быть, похожи на прекрасную Афродиту, появляющуюся из морских волн.

Шина нетерпеливо отвернулась. Подобные комплименты стали надоедать ей. Она знала, что придворные дамы наслаждались похвалой в их адрес и важничали, как сказала бы ее старая няня, словно «у них с собой целый горшок масла».

Но временами Шине казалось, что все это лицемерие заставит ее вскрикнуть, протестуя против присутствия напудренных женоподобных молодых людей, которые только и делали, что слагали стихи о чувствах, которых, она была уверена, не могли испытать.

— Прошу прощения, сударь, но у меня много дел. С вашего позволения…

Он прервал ее.

— Нет, нет, не уходите, — умоляюще попросил он. — Я должен с вами поговорить. Это крайне важно.

Его голос, без сомнения, звучал искренне, поэтому Шина позволила маркизу проводить ее к дивану, который находился возле окна, выходившего в английский парк.

— Как я уже сказал, Ее Величество королева так тепло о вас отзывалась, что мне кажется, что вы не можете не ответить взаимностью, — сказал он.

Шина мельком взглянула на него, а затем посмотрела в парк. Она достаточно долго прожила при дворе, чтобы понять: под льстивой вежливостью комплиментов и учтивостью порой скрывалась жестокое и коварное соперничество.

  28