22 
-Нельзя тебе, - услышала до боли родной голос.
Посмотрела на хозяина голоса. Взгляд уставший. Но было его не жалко. Ну, ладно, немного жалко. Сердцу ведь не прикажешь не жалеть и не любить.
Однако отомстить хотелось.
-Исчезни, - пробормотала я и вновь отобрала стакан. Спартак выпивку не вернул. Зато бармен не отказал. И я, пока и эту порцию не забрали, торопливо проглотила огненную жидкость. Горло опалило. И стало вдруг все кругом безразлично.
-Илонка, давай я отвезу тебя, - тихо и как-то не очень властно проговорил Кузьма.
-Хрен тебе, - усмехнулась я, - Меня водитель заберет.
Достала из кармана деньги и оставила бармену за выпивку. Кивнула на прощанье парню и пошла на выход. Знала, что Спартак следом идет. Молчит и смотрит. А может и нет. Кто его знает? А оборачиваться и проверять - не хотелось.
Вышла на улицу. Все-таки шел Спартак следом. Краем глаза видела.
-Что она тебе сказала? - не то чтобы выплюнул, так, сказал просто Спартак.
-Вся твоя семейка меня уже достала, - не удержалась я, - Мачеха твоя, и ты сам. Деньги ваши! Бесите вы меня все! Я подписала отказ. Чего ты еще хочешь от меня?
-Ничего, - тихо ответил Спартак.
Я замолчала. Подъехал Василий. Вышел из машины и дверцу открыл для меня.
-А ты? - едва разобрала голос Кузьмы, - Чего хочешь ты?
Я молчала. Крайне трудный вопрос. Чего хочу? Наверное, нормальной жизни.
-Ничего, - повторила я его ответ.
-Илона! - голос Спартака заставил обернуться, так и не сев в машину, - Ты не можешь ничего не хотеть!
Очень, просто крайне высокомерным было заявление этой скотины. Ну, вот как так, а?
-Ты прав, - постаралась выдавить улыбку, - Я хочу, чтобы ты сквозь землю провалился и амнезию заработал!
-На самом деле ты меня хочешь! - словно и не слышал Спартак моих предыдущих слов, - Ты говорила, что любишь меня!
Он вновь кричал. И взгляд дикий, бешеный какой-то. Но мне не было страшно. Я чувствовала, что сама начинала звереть. Заразно? Точно.
-Не говори мне, сволочь ты такая, чего я хочу! - заорала я, хлопая дверцей, - Не смей ко мне приближаться, понял?
Но Кузьма и не слышал. Только дикий взгляд его приближался все ближе вместе с хозяином этого самого взгляда.
-Ты любишь меня! - орал он, глядя на меня чуть склонив голову вперед, - Ты сама говорила!
Прищурилась. Вот же идиот!
-Я любила тебя! - рявкнула в ответ, - В прошедшем времени. Действие завершено. Так что иди ты в з....
Договорить не успела. Он просто прижал меня к себе. Крепко и не вырваться. И поцеловал. Один Бог знает, сколько силы воли мне пришлось собрать, чтобы не ответить, а просто замереть статуей.
Спустя казалось вечность, Спартак чуть-чуть расслабил объятия.
-Убедился? - подняла брови вверх. И похвалила себя. Голос не дрогнул. Я сама себе почти поверила.
-Убедился, - прошептал Кузьма и выпустил меня окончательно из своих рук.
Развернулась и вновь открыла дверцу машины, собираясь сесть в салон. Посмотрела на Василия, тот хмуро смотрел на сцену выяснения отношений, но не вмешивался.
-Ты беременна? - услышала ровный голос Спартака. Горько улыбнулась. Посмотрела на парня через плечо.
-Думаешь, это что-то изменит? - спокойно проговорила я.
-Да или нет? - настойчивый голос и испытывающий взгляд.
-Нет, - ответила, и готова поклясться, что в его глазах мелькнуло разочарование, - Спи спокойно. Я тебе точно не рожу.
Наконец, села в салон автомобиля. Хорошо, что окна тонированные. Посмотрела на Спартака. Он стоял в паре метров от машины и смотрел прямо перед собой. И руку в волосы запустил, словно от досады. Вот что он за человек? Хам и тиран.
Еще неделя прошла. Время ползло медленно. Особенно ночами. С работы мне пришлось уволиться. Но я не могла просто так сидеть без дела и немного помогала отцу. Оказывается, мой папа был довольно влиятельным и богатым человеком. Владея сетью супермаркетов и гостиниц, он, как он сам выразился, может запретить дочери работать, и заниматься любимым делом.
И я занялась. Я решила написать книгу о кулинарии. И полностью с головой погрузилась в работу. Прошел еще месяц. Моя книга двигалась медленно, но верно. И к новогодним праздникам я планировала отдать папиному знакомому редактору первую часть. Я, конечно, подозревала, что папа достаточно заплатил, и меня бы все равно издали, даже если бы я написала не о кулинарии и тортиках, а о завоевании марса сиреневыми человечками. Но решила не говорить об этом отцу. Не хотела просто расстраивать старичка. Да и Анна говорила, что он словно помолодел с моим появлением в их семье.
22 
