Особенно,... 
61 
— Пауль Шеленберг? — спросил 07.
— Профессор Пауль Шеленберг, — спокойно ответил Аввакум.
07 закрыл дверь. Он подошел поближе и небрежно протянул руку. Точно так же небрежно Аввакум протянул ему свою.
— Садитесь, — сказал он.
Трубка была набита, теперь можно ее и раскурить. — Если я не ошибаюсь, вам пятьдесят лет? — спросил 07.
— И несколько месяцев сверх того, — добавил Аввакум.
— Странно! — заметил 07. — Не будь этой седины на висках, вам больше сорока никак не дашь!
— Ох, уж эта мне седина, дьявол ее возьми! — посетовал Аввакум. — И седеть-то начал всего год назад.
С тех пор, как они тенью стали ходить за мной. — Он вздохнул и покачал головой. — Малоприятная история…
07 нахмурился.
Из Фонтенбло ему сообщили, что профессор действительно немного страдает манией преследования, но высказывалась надежда, что это должно исчезнуть.
— Здесь вас никто беспокоить не будет, — заверил его 07.
— Надеюсь! Меня в этом убеждали и там, в Пари же, когда уговаривали взять на себя эту" миссию! — Сделав вид, что сказал лишнее и вдруг опомнился, Аввакум поднял глаза на 07 и спросил недоверчиво: — А, вы, собственно, кто будете? С кем я имею честь разговаривать?
07 вздрогнул: ну и взгляд! Словно шип вонзается в мозг.
— Я? — 07, человек не робкого десятка, поспешно отвел глаза в сторону. — Я на этом корабле единственный, кто знает, зачем вы здесь, кто вас сюда направил и с какой целью.
— Ваше имя?
— Зовите меня Гастон Декс.
— Господин Декс, — сказал Аввакум, — ваш капитан, этот Франсуа, мягко выражаясь, невоспитанный человек. Никакого такта. Ведет меня по улицам Танжера, будто пленного, а в шлюпке, когда мы добирались сюда, нахлобучил мне на глаза какую-то грязную шляпу. Я, черт возьми, десять лет преподавал в Мюнхенском университете!
07 закурил сигарету.
— Франсуа поступил умно, — ответил он наконец. — Это было сделано в интересах вашей же безопасности.
— Я прибыл сюда в качестве вашего сотрудника, — заметил Аввакум. — И требую к себе уважения и соответствующего обращения.
— Что, собственно, вам надо, профессор? — хищники в глазах 07 притаились.
— Бог мой! — пожал плечами Аввакум. — А я все же о вас, французах, лучшего мнения.
— Чего вы хотите? — пробормотал 07.
— Ничего особенного! — рассмеялся Аввакум. — Я бы хотел сойти на берег, но только не с Франсуа, а с вами.
07 даже наклонился к нему.
— А зачем вам понадобилось сходить на берег? Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. В эти мгновения Аввакум ощутил под ногами легкое дрожание, как будто в каюте вибрировал пол.
— Зачем? — повторил Аввакум.
Пол продолжал вибрировать. В воздухе стоял тихий, едва уловимый гул, будто жужжала невидимая муха: это заработал винт.
07 не сводил с пего пристального взгляда.
— Так зачем же вам понадобилось сходить на берег?
— Меня интересуют некоторые книги, — спокойно сказал Аввакум. — Сегодня утром я их увидел в Международном книжном магазине. Одна — о четности элементарных частиц, другая — о свойствах симметрии. Эти книги мне очень нужны.
07 помолчал немного, потом усмехнулся.
— Вы опоздали, — сказал он. — Надо было сказать хотя бы минут на десять раньше. Мы уже снялись с якоря.
— Фу ты, черт подери! — с досадой бросил Аввакум.
— Я непременно сходил бы с вами в город, — усмехнулся 07.
— Не сомневаюсь, — подтвердил Аввакум.
Снова наступило молчание. Муха жужжала все сильней и сильней. Теперь и стены стали вибрировать. 07 поднялся со стула.
— Когда же вы меня представите советскому физику? — спросил Аввакум.
— Успеется, — ответил 07. И добавил уже у двери: — И до этого дойдет черед. Не спешите!
— Дело ваше! — пожал плечами Аввакум. — Если вы думаете, что я умираю от нетерпения увидеть этого советского гения, то это большое заблуждение. — Он тоже подошел к двери. — Я выйду вместе с вами. Не велико удовольствие сидеть все время в коробке вроде этой.
— Весьма сожалею, господин Шеленберг! — холодно усмехнулся 07.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Аввакум.
Некоторое время, дорогой мой, придется вам не выходить из своей коробки, — сказал 07. — Этого требуют наши общие интересы.
— Глупости, глупости! — точно по-шеленберговски возмутился Аввакум. — Подумайте, что вы говорите!
В это мгновение у него была мысль схватить своего противника за горло, выскочить вместе с ним на палубу и спрыгнуть в воду. Он поплывет к берегу, если не подоспеет на помощь какая-нибудь лодка. Но он тут же пришел к выводу, что это абсолютно безнадежно: либо железная дверь окажется запертой, либо его пристрелят на палубе, прежде чем он бросится в воду.
61 
