Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
30 
— Не в темноте, — поправил он, не спуская глаз с ее губ. Все его естество изнывало от болезненного желания. Подобного желания он не испытывал давно: во всяком случае, припомнить не мог, когда это было. Он жаждал впиться в ее уста, ощутить, как она, уступая, отдается ему. Ради ее и его удовольствия. — Пламя камина освещает все вокруг нас. Я подумал, что следует поберечь электричество, вдруг оно понадобится нам позже. К тому же так романтичнее.
Шайен сознавала, что ей лучше отодвинуться от него, пока есть еще возможность. Однако она почему-то не могла принудить себя к этому.
— Вам не кажется, что мы теряем попусту время?
О’Хара погладил ее по щеке. Он видел, как в глазах ее появилось желание.
— Нет, не думаю.
— Грант, я должна взять у вас интервью для журнала.
Он постарался припомнить, когда в последний раз женщина пробуждала в нем такое желание. И не сумел. Ни одного имени, ни единого лица не всплыло в памяти. Она заслоняла собой все.
— Это не для печати.
Она почувствовала на своем лице его дыхание, ощутила, что какое-то неведомое наслаждение шевельнулось в ней. Похожее она пережила, когда он поцеловал ее. Но на сей раз Шайен овладело чувство более страстное, более нетерпеливое и более требовательное.
— Вы не о том думаете, О’Хара.
— Зовите меня Грантом. — Обхватив ее лицо руками, он жадно впился в него взглядом. — Я скажу вам, если с другой женщиной мне было лучше, — пообещал он, приникая губами к ее устам.
Глава седьмая
Он поцеловал ее. Вот только на сей раз все произошло стремительнее. Шайен лишь ощутила, что утопает в поцелуе, что ее тело пронзают молнии, сердце учащенно бьется и голова идет кругом. Казалось, будто каждая часть тела упивается переживаемыми ощущениями по отдельности.
И о большем не просит.
Хотя огонь в камине пылал столь же ярко, что и секунду назад, окружающий мир исчез, и Шайен очертя голову погрузилась в кромешную тьму, которая, лаская, околдовала ее и подчинила себе.
Ничего больше не существовало: ни грозы, ни неполадок с подачей электроэнергии, ни самого дома. Ничего, кроме Гранта и этого всеобъемлющего, восхитительного чувства, пробуждаемого его губами.
Сумасшествие. Это было настоящее, чистой воды сумасшествие. Иного названия и не подобрать. По-другому и не передашь, что испытал Грант, держа эту женщину в своих объятиях. Ему хотелось касаться ее, упиваться ею, вдыхать ее запах, слиться с ней в единое целое.
Охватившее его чувство перепугало его до смерти.
Подобного он ни разу в жизни не испытал. Никогда О’Хара не пронзало столь неистовое желание обладать женщиной. Грант не понимал, чем она так его соблазнила. У него не хватало духу дать себе отчет в том, что с ним творится.
Его руки обвились вокруг ее талии. Грант провел ладонями по ее бокам, слегка коснувшись округлых грудей.
Ее мгновенный вздох чуть не свел его с ума. Он решился только на это, остановясь на краю потери самообладания.
Черт, да что же здесь такое творится? Что она делает с ним? Заставляет его терять голову, словно у него нет ни воли, ни рассудка!
Он желал, чтобы она вся, каждой клеточкой, отдалась ему… чтобы его боготворили и ласкали. Он желал ею обладать, и больше ничего ему не было нужно.
Грант покрыл поцелуями ее подбородок, щеки, веки. Горячим венчиком поцелуев, от которых по телу Шайен пробегала дрожь, прошелся по ее лбу.
Шайен застонала, когда он коснулся ее языка своим. Они переплелись, и рот наполнился тяжелым, пьянящим ароматом. Когда его руки вновь прошлись по ее телу, она сомлела. Огненные языки пробегали по ней, а ей хотелось целиком сгореть в пламени.
Без остатка.
В ее душе шла борьба — между разумом и страстью, требовавшей поверить в сказку. Поверить в то, что их отношения не кончатся одной этой ночью. Она жаждала, чтобы ею обладали, ей отчаянно хотелось ощущать его руки, его плоть. Неважно, какие будут последствия.
Подобного раньше Шайен не переживала — ничего похожего: она словно оказалась в центре урагана.
«Никогда прежде я не испытывала к мужчине чего-нибудь такого. От его ласк я становлюсь сама не своя. Прекрасное чувство. Полагаю, он — тот, кого я так долго ждала».
Эти слова — слова ее матушки — молнией пронеслись в мозгу Шайен. Они разом разрушили всю романтику.
Трясущаяся, сбитая с толку, она откинула голову назад. Руки ее по-прежнему лежали на плечах Гранта.
30 
