106 
Прочитав сообщение от Тимми, Вероника решила не отрывать ее от дела. Ее дочь все равно не смогла бы ничем помочь, а если вечером у нее важное совещание, то нечего и надеяться, что она сможет приехать в больницу. Лучше вообще не беспокоить ее.
Несколько часов Вероника продремала, потом снова позвонил Эйдан.
– Она звонила?
– Прислала сообщение: она занята, сегодня у нее важное совещание. Не хочется зря отвлекать ее. Со мной все в порядке.
Труднее всего будет, когда ее отправят домой: Вероника пока не знала, справится сама или нет. Она звонила Кармине и сообщила, где находится. Но временно пожить у нее Кармина не могла: по ночам ее дети нуждались в присмотре. Она предложила Веронике нанять сиделку, но та отказалась. У нее всего лишь сломана рука и нога, переломы несложные, это не операция на открытом сердце, нет смысла поднимать шум.
– Плевать мне на ее важные совещания! Скажи, что ты в больнице! – настаивал Эйдан. – Для этого и существуют дети. Иначе зачем вообще заводить их?
Его довод показался Веронике логичным, по его настоянию она наконец отослала Тимми сообщение:
«Вчера по глупости пострадала – сломала левое запястье и щиколотку. Потом поговорим, целую, мама». Ей не хотелось выпрашивать у дочери внимание или настаивать, но по крайней мере, самое важное она сообщила.
На этот раз Тимми ответила почти сразу: «Слава богу, запястье только левое! Сегодня совсем закрутилась. Завтра позвоню, целую, Т.».
Читая сообщение матери, Тимми невольно застонала: только жалоб беспомощного инвалида ей сейчас и не хватало. Она и без того вымоталась, весь день устраняя одну проблему за другой, в том числе спасая жизнь подопечным, а из-за перелома щиколотки и запястья ее мать точно не умрет. Наверное, свалилась где-нибудь с лестницы. В любом случае ей, Тимми, сейчас не до материнских переломов.
Когда Эйдан позвонил вновь, Вероника рассказала ему о эсэмэске Тимми, и он вскипел.
– Да что с ней такое? А остальные что – звонят, только когда им от тебя что-нибудь нужно? Пока мы были вместе, они названивали постоянно, то за советом, то за помощью!
– Звонить Джой в Лос-Анджелес или Джульетте во Францию бессмысленно, они все равно ничем мне не помогут. Я же взрослая, я сама способна позаботиться о себе.
– Знаю я твои способности. То чуть не попала под «Феррари», то тебя сбил велосипед. Тебя на пять минут оставить одну нельзя! И я зол как черт на твою дочь. Она же знает, что у тебя сломана рука и нога, она обязана была позвонить! Плевать мне на ее дела, все это ерунда и отговорки!
Вероника тоже расстроилась, но смотрела на вещи трезво: Тимми не из заботливых дочерей, готовых выхаживать больную мать. И как раз сейчас у нее экстренная ситуация на работе. Джульетта, конечно, примчалась бы сразу, но она за три тысячи миль от Нью-Йорка. А беспокоить ее телефонными звонками бессмысленно. Веронике нужно, чтобы кто-нибудь помог ей надевать трусы и застегивать одежду, а не сочувствие в телефонном разговоре – впрочем, без разговоров с Эйданом ей было бы еще тяжелее. Но в ее семье обо всем заботилась она, а детям было не до того. Им никогда не приходилось ни за кем ухаживать, поскольку ни мужей, ни детей у них еще не было. И даже за их отцом после инсульта ухаживала в основном Вероника.
– Что будешь делать, когда тебя отправят домой? – с тревогой спросил Эйдан.
– Что-нибудь придумаю. Я же не лишилась ноги или руки, а гипс снимут через пять недель.
– Через пять? Ну и как ты будешь жить все это время?
– Скакать на одной ноге и пользоваться правой рукой.
– А Тимми не побудет с тобой? Она могла бы помогать тебе хотя бы по вечерам, после работы.
– Я могу попросить, но вряд ли она согласится. У нее дела.
Эйдан промолчал. Голос Вероники звучал устало и смущенно, и он посоветовал ей поспать еще.
Остаток дня она дремала и смотрела телевизор. Врач решил отложить выписку до следующего дня, чтобы она успела освоиться с костылями. Он рассудил, что еще одного дня ей хватит.
Тем вечером ей никто не позвонил: ни Эйдан, ни Тимми. Вероника приняла снотворное и проспала до семи часов следующего утра, когда ей позвонила Тимми. Она уже была в офисе, явившись туда к шести. Ей все равно не спалось. Ее подопечная в полночь умерла в больнице, медсестра позвонила Тимми и сообщила печальную новость. Тимми ощутила тошноту и опустошенность, и они так и не прошли к тому времени, как она позвонила матери, но голос звучал почти как всегда, только немного устало.
106 
