Последние отзывы

  128  

Гроза встала и пошла к выходу из вигвама.

— Думаю, мне надо пойти за ним и узнать, что его тревожит. В последнее время он так странно ведет себя.

Ветер взглянул на обеспокоенное лицо жены. В первое мгновение он хотел сказать ей, чтобы она не ходила за Джереми, но затем передумал, решив, что так будет лучше. Возможно, разговор с Грозой прояснит ситуацию и затуманенное сознание Джереми.

— Возьми накидку, — посоветовал он. — Ночной воздух очень холодный.

Гроза нашла Джереми на краю опушки. Он стоял, прислонившись к стволу дерева, курил сигару и угрюмо смотрел на голые ветви деревьев. При появлении Грозы мрачно взглянул на нее и проворчал:

— Чего ты хочешь, Гроза, я пришел сюда, чтобы побыть в одиночестве.

Гроза нахмурила брови.

— Я хотела поговорить с тобой, Джереми, о том, что тебя волнует, узнать, не могу ли я тебе чем-то помочь. В последние дни ты стал колючим, как дикобраз. Почему?

Это было, как если бы Джереми держал в руке кусок динамита, а Гроза поднесла бы к нему фитиль! Даже в темноте она увидела, как гневно сверкнули его зеленые глаза, когда Джереми взглянул на нее.

— Бога ради, женщина, как можно быть такой глупой? — процедил он сквозь зубы. — Разве ты не понимаешь, что у меня разрывается сердце каждый раз, когда ты с нежностью улыбаешься своему мужу или смотришь на него с таким обожанием? Разве ты не понимаешь, каково мне видеть, как он прикасается к тебе, а ты с радостью разделяешь его любовь?

Гроза ошеломленно смотрела на него.

— Джереми, ты же наш друг! Как ты можешь говорить мне такие вещи?

— Может быть, я в последний раз говорю тебе о своих чувствах, Гроза. О, не смотри на меня такими расширенными от ужаса глазами, как будто видишь перед собой чудовище! Вольный Ветер уже давно догадался о том, чего ты предпочитала не замечать. Я не собираюсь предавать его, или тебя, или самого себя. Я восхищаюсь Ветром и уважаю его и ваш брак. Я не собираюсь терять честь и гордость, чтобы пытаться разбить его.

— Джереми, я не хочу об этом слышать!

— Очень плохо, принцесса! — Он смотрел на нее сверху вниз, свирепо сверкая глазами. — Ты пришла сюда, чтобы узнать, какие проблемы меня волнуют, и сейчас ты это выслушаешь, нравится тебе это или нет. Одному Богу известно, какой ад ты мне создала, исполняя свои супружеские обязанности прямо у меня перед носом! Я замечал обольстительные взгляды, которыми вы с Ветром обменивались, когда думали, что я на вас не смотрю. Я видел предательский румянец на твоем лице, я помню смущенный взгляд, который ты бросила на меня, когда я неожиданно вошел в тот момент, когда вы обнимались! Как я проклинал себя за это!

— Ночью за ночью я сидел здесь и смотрел, как ты расплетаешь косы и расчесываешь волосы, и это было все, что я мог себе позволить. Я едва мог удержаться, чтобы не погрузить свои пальцы в твои черные шелковистые волосы. Я не мог заснуть, зная, что ты лежишь в его объятиях, а мне остается лишь грезить о тебе.

— Перестань! — сердито попросила Гроза. — Не говори больше ничего! Ты не имеешь права говорить такие вещи, не имеешь права…

— Хотеть тебя? — подсказал он. — Я мужчина, Гроза, не камень и не святой! У меня в жилах течет такая же горячая кровь, как и у вас с Ветром. А ты исключительно привлекательная женщина. К тому же не забывай, что я всегда любил тебя.

Подбородок Грозы густо покраснел.

— Тебе лучше вернуться обратно в Пуэбло, Джереми, — сказала она сдавленным голосом, — пока ты не наговорил еще чего-нибудь и окончательно не уничтожил нашу дружбу.

Джереми сделал усталый жест и прикрыл глаза.

— О Гроза, Гроза! Как ты не поймешь! Я ведь все время испытывал эти чувства и тем не менее продолжал оставаться вашим другом. Я тебе никогда раньше об этом не говорил, но Ветер все знал, и я уверен, что и ты в глубине души догадывалась об этом. Если бы ты не пришла сюда сегодня ночью, я бы ничего не сказал, и ты бы не была сейчас так сердита. Вероятно, мне не следовало говорить сегодня о своих чувствах, но в сущности от этого ничего не изменилось. Мы можем снова оставаться друзьями на долгие годы. Я не преуменьшаю вашей с Ветром любви и не пытаюсь ее разрушить. Иногда я стараюсь смотреть на все это философски, иногда меня душат сожаления, а временами я даже немного зеленею от зависти. — Эта последняя фраза была сказана с тоскливой улыбкой. — Я — человек, Гроза, всего лишь человек.

Гроза кивнула. Ее сердце разрывалось от сочувствия к нему. Ей было больно смотреть на то, как он страдает, и она очень хотела сохранить его дружбу. Она верила ему, когда он сказал, что любит и уважает Ветра. Она знала, что обоих мужчин связывают крепкие дружеские узы, и не хотела, чтобы они были разрушены единственно из-за того, что ей вздумалось сунуть нос в личные переживания Джереми.

  128