Особенно,... 
4 
– А этот? – скривилась Юля утром, увидев оставшегося в живых, клокастого, трехцветного котенка. – Какого черта ты его оставил. Страшненький какой.
– Иди в задницу, Юля, – пробормотал хозяин и ушел на балкон курить. Кошка не обращала на них никакого внимания. Единственный котенок занимал все ее мысли, и она хотела только одного – как можно тщательнее вылизать его.
Через несколько недель Юля ушла от хозяина к маме. Кошка и котенок пришли спать к хозяину на кровать, хотя кошке и не нравился запах спиртного.
Юля и раньше уходила от хозяина к маме, что бы это ни означало на самом деле. Обычно, когда она уходила, она делала это громко. Она кричала, заламывала руки и много говорила о том, что хозяин ее не понимает, не ценит и не желает ей счастья. И что она ПРОСТО БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕТ.
Затем хозяин начинал пить так, что дом превращался в психбольницу.
Он ждал ее возвращения, и кошка ждала тоже. В конце концов, она была Юлиной кошкой. И какой бы Юля ни была, Илона хранила ей преданность и никогда не «делала» в ее обувь. В этот раз хозяин закрыл дверь и сел в прихожей, долго молчал и почесывал кошку за ухом. Кошка мурлыкала и терлась о его руку, потому что человек никогда не может угадать правильного места, где нужно почесать.
Все время приходится подлаживаться.
– Ну вот, опять мы остались с тобой вдвоем, – пробормотал хозяин и ушел на работу. К вечеру он пришел домой трезвым. И следующим вечером тоже. И еще два месяца подряд он приходил домой трезвым и усталым, смотрел телевизор, стирал вещи в маленькой стиральной машине на кухне. Илона любила смотреть на то, как работает эта странная штука. Белье подлетало и опускалось, подлетало и опускалось. Подлетало и опускалось.
– Что? Да, котенок. Нет, не породистый. Просто обычный. Нет, никаких денег не надо. Еще даю мешок корма. Конечно, приезжайте! – Хозяин говорил громко, связь была плохой. Кошка стояла рядом и прислушивалась. Хозяин повесил трубку, наклонился, поднял кошку на руки и покачал головой.
– Все, Илошадь. Прощайся с Чебургеной. Забирают! – вздохнул хозяин. – Странно, прямо так сразу и забирают. С первого объявления. Можно было бы всех… Впрочем, ладно. Идите-ка, я вам пожрать дам!
Кошка хорошо знала слово «пожрать». Вот со словом «забирают» знакома была несколько хуже. Оказалось, что это означает – опять чужие люди в доме, какие-то сомнительные молодые люди, улыбающиеся и держащиеся за руки. Глупости какие. Хозяева для ее котеночка? И не ждите, что я поверю вашим обещаниям.
Я уже слышала обещания, и где они все? Рассыпались, как пыль. Нет! Уберите от него руки!
– Не волнуйся, киса! Как ее зовут?
– Илона, – хмуро ответил хозяин.
– Не волнуйся, Илона. Мы позаботимся о нем, – сказала девушка и протянула руку. Кошка на всякий случай оцарапала ее и ушла. Что поделаешь! Она была бессильна. Где оно, пресловутое кошкино счастье? Хозяйка не возвращалась, а хозяин, похоже, даже перестал из-за этого переживать. Он приходил, уходил, кормил – обильно и вкусно – или вовсе забывал об этом и даже не наливал воды. Тогда приходилось пить то, что было в раковине. Бр-р!
Однажды хозяин пришел домой не один. Еще до того, как в двери повернулся ключ, Илона почувствовала неладное. Незнакомые запахи, неправильные звуки. Чей-то женский голос. И хозяйский, веселый, полный игривости и черт его знает чего еще.
– Где-то тут у меня кошечка. Голодная! Надо ее покормить!
– Надо же, действительно кошка! – Женщина засмеялась. Смех у нее был звонкий, как звонок колокольчика на школьной линейке во дворе дома. – Я-то думала, это только предлог!
– Вы что, как бы я посмел?
Кошка и женщина стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Илонины желтые, змеиные, сузились. Что эта женщина делает здесь? Старая связь, преданность хозяйке Юле, проснулась в сердце, и Илона скосила глаза на бежевые босоножки женщины. Открытые, кожаные. Непросто это будет – наделать в них.
Ну да ничего, и не с таким справлялись.
– Привет, кошка! – Женщина присела на корточки и погладила Илону по голове. Та стойко терпела – только ради хозяина. Может быть, ему просто скучно? Может быть, он хочет скрасить вечерок? Что ж, это простительно. Он же мужчина, в конце концов. Разве может она осуждать. Хотя… вот то, как блестят его глаза, когда он смотрит на эту… новую… Это она осуждает, определенно и однозначно. Как он собирается смотреть в глаза Юле, когда та вернется?
– Да! Алло! Мне плохо тебя слышно? Ты в Москве? – Хозяин кричал в трубку, стоя босыми ногами на новом кафеле. Кошка ненавидела ремонт, ненавидела новую женщину и просто не могла взять в толк, почему Юля никак не вмешается и не выкинет отсюда самозванку, рядом с которой лицо хозяина сияет таким неправильным светом.
4 
