Особенно,... 
97 
«Зло - это не наша сущность, - как-то сказал Бэрронс. - Это наш выбор.»
Жизнь проносится перед глазами: кем я была, кем стала и кем могла бы стать. Смогу ли жить спокойно, если, конечно, однажды заполучу контроль назад? С нечистой совестью... Ведь я могу прийти в себя на пепелище. Помню, как Книга, убивая, превращалась в Зверя, невероятно ужасного и могущественного, и тогда она была аморфной.
А захватив контроль надо мной, она заполучит материальное тело. Практически бессмертное тело.
Мне известно, чем занималась Книга в прошлый раз на улицах Дублина. Убивала с маниакальным ликованием.
Выбор прост: я или мир.
Сможет ли Бэрронс спасти меня от ши-видящих? Станет ли спасать?
Необъяснимое спокойствие нисходит на меня от понимания того, что это на самом деле и не важно.
А важно то, что мы сами себе пишем эпитафии.
«Наши поступки определяют, кем мы являемся на самом деле, - сказал мне однажды один мудрый человек, хотя не такой уж он и мудрый, раз украл мои воспоминания: - и важно определить, с чем мы можем жить, а без чего не можем.»
Я не смогу жить, осознавая, что ради собственного спасения, выпустила на волю Синсар Дабx, искромсав в процессе бог знает сколько людей. Кто знает, скольких я уничтожу, прежде чем меня остановят? Не допущу, чтобы на урне с моим прахом была подобная надпись. Никаких надгробий. Не собираюсь целую вечность провести под землей. И если уж без урны никак не обойтись, то я, по крайней мере, сама решу, что на ней будет написано.
«Герои сражаются, - высмеивает мое решение Книга. - А жертвы сдаются. Прав Бэрронс, ты жертвенный ягненок в этом городе волков. Ты заслуживаешь смерти.»
Я не отвечаю. Иногда ваш самый героический поступок окружающим может показаться бездействием. Иногда о самых сложных и длинных заданиях истинных героев мир остается в неведении.
«Они будут думать, что перехитрили тебя, загнали в ловушку. Они никогда не поверят, что это был твой выбор. Твоя «благородная» жертва будет напрасной, потому что они не узнают о ней,» - подстрекает Книга.
Отстой. И скорее всего, так и будет. Поймут они или нет, это не умаляет значимости моих действий. Я либо уничтожу это место, выберусь на волю и, возможно, уничтожу целый мир, сохранив свою жизнь, либо позволю им заковать меня в лед в надежде на то, что те, кто меня любят, найдут способ спасти меня.
Здесь надо признать, что меня могут никогда не спасти.
Возможно, это и не лучший выход для меня.
Но это правильный выход.
Грусть наполняет меня. Я не хочу умирать.
Надеюсь, мама и папа все поймут. Хочу, чтобы они гордились мной. И надеюсь, Бэрронс... Боже, я так зла на него сейчас, что даже не могу сформулировать мысль! На глаза наворачиваются слезы, но я сдерживаю их.
Четвертый камень вырывается из размытого движения, скользит по полу прямо в четвертый угол, катится...
Настраиваюсь на то, что сейчас произойдет.
Я понимаю, что это необходимо.
Мне страшно. А я терпеть не могу это состояние.
Я не застыну в этом состоянии. Я расправляю плечи, выпрямляю спину, втягиваю живот и слегка задираю подбородок. Как там говорят? Умри молодым и красивым.
Хотела бы я стать такой же невидимой, как разразившаяся вокруг меня битва, в которой участвуют противники, с которыми мне никогда не сравниться. Тогда бы я могла по крайней мере...
«Ну, наконец-то, - ревет Синсар Дабx. - Слушаю и повинуюсь, - и тут же орет: - БЕГИ!»
Часть 3
Если ты знаешь своих врагов и знаешь себя, ты можешь победить в сотнях сражений без единого поражения. Если ты знаешь только себя, но не знаешь своего оппонента, ты можешь как победить, так и потерпеть поражение. Если ты не знаешь ни себя, ни своего врага, ты всегда будешь проигрывать.
- Сунь Цзы «Искусство войны»[50]
Глава 25
Никто не видит моего лица, не замечает моего приближения[51]
Мак
После падения стен на прошлый Хэллоуин (когда я уже не была при-йей), большинство жителей Дублина погибли или уехали, а я, наконец-то, решила воплотить в жизнь свою самую большую глупую подростковую мечту: заглянула в магазин «Brown Taylor» и стащила оттуда все, что душа пожелала.
Розовый шарф из шелкового шифона с принтом «Черные черепа» от Alexander McQueen, пару обалденных туфель с серебряными шипами от Christian Louboutin, которые прекрасно сочетались с маленьким черным платьем, которое я умыкнула со стойки Chanel, и вдобавок ко всему еще и классический плащ от Burberry с клетчатой шелковой подкладкой, который прекрасно дополнял эффектный палантин из искусственного меха дымчатого цвета. Ко всему этому прилагались также сумка-портфель от Louis Vuitton лимитированной серии, кошелек и сумочка Prada, полусапожки из кожи питона от Dolce Gabbana, а еще белье, за которое и умереть не страшно!
97 
