Особенно,... 
87 
Кастео лежит на полу.
Встает, тренируется.
Периодически принимает душ.
Он не разговаривает, и я не видела, чтобы он ел. Возможно, он готовит, пока я сплю. Если это так, то грязной посуды он не оставляет.
А у меня прорезался зверский аппетит. Ем за двоих.
Я превратилась в гедониста: сплю по десять часов подряд, позволяю себе по долгу принимать душ, закрывшись в ванной, готовлю себе блюда из мяса и картофеля, и снова из мяса, я изголодалась по нему за прошедшие месяцы.
Ничто и никто не беспокоит меня здесь. Ни эмоции, ни голоса, ни соблазнительный темный принц.
Эти пять дней и ночей изменили меня.
За этот единственный в моей жизни неожиданный и короткий отпуск от этого мира я поняла, в чем состоит моя проблема.
Я никогда не могла полностью закрыться от чужих эмоций, потому что не знала, что такое настоящая тишина. Теперь я поняла, что бесполезно стремится к тому, о чем не имеешь ни малейшего представления. Не нарисовать слепому небо, солнце и облака.
Теперь, когда я знаю, что такое внутренний покой, что он реален, и где его искать, смогу обрести его и на неистовых дублинских улицах, в аббатстве и даже в переполненном акулами Честере.
Мужчина, которого я не ощущаю, привел меня в благословенно тихое убежище другого мужчины, чьего присутствия я также не чувствую. Он сделал мне самый неоценимый в моей жизни подарок: время и место, где я могу глубоко вздохнуть, исследовать свой внутренний мир, постигнуть свои сильные стороны, которые помогают мне жить, и изучить слабые, которые разрушают меня.
Понятия не имею, зачем ему это. И почему мужчина, которого сложно назвать добрым, проявляет ко мне такую доброту.
Он помог мне найти то, к чему я всегда стремилась. Священное место внутри, что принадлежит мне одной. И теперь, находясь в самом эпицентре бури, я могу оставаться невредимой, неуязвимой для острых и огромных обломков, пролетающих мимо.
Он запер меня не для того, чтобы мучить, а чтобы дать то, чего я так отчаянно жаждала.
Он обескуражил меня. Заставил сомневаться во всем, что я о нем знала. Прокручивая в памяти наши с ним разговоры, я поняла, что мужчина, которого я считала в меру сообразительным манипулятором, способным принести лишь вред и разрушение, оказался невероятно сообразительным манипулятором, который точно знает, как исправить то, что исправить нужно. Он видит всё словно с высоты птичьего полета и способен на жесткие, каталитические действия. И те из нас, кто на такое не способен, опрометчиво считают его бессердечным ублюдком.
Но зачем ему всё это нужно?
Одно из двух: либо ему ради какой-то цели нужны те, кому он помогает, либо, насколько бы невероятным это не казалось, ему небезразличен этот мир и люди, населяющие его.
Зачем тогда ему нужен Честер, этот рассадник порока?
Хотя... Места лучше для того, чтобы отделить зерна от плевел, сыскать трудно.
Даже я понимаю, что в военное время невозможно спасти каждого. Ради всего святого, это невозможно и в мирное время. Неужели этот ночной клуб - его винокурня, где он отбирает лучшие сорта винограда, заполняя свой погреб самыми сложными и интересными винами и самыми крепкими и потрясающими сортами виски?
И он считает, что я представляю ценность.
Гораздо легче поверить в то, что ему от меня что-то нужно, хотя я даже представить не могу, что именно.
Я жажду проверить себя, испытать эмоциональное потрясение. Понять, смогу ли я сохранить свой новообретенный баланс.
Да, я зауважала мужчину, который привел меня сюда.
«Ты пробудешь с ним до тех пор, пока я не решу, что ты получила то, за чем пришла,» - сказал он.
Конечно пробуду. Ведь я пришла сюда за силой, не желая платить за её обретение непомерную цену. И если Риодан человек слова, то уходя отсюда, я буду её иметь.
Пробуду здесь столько, сколько понадобится, чтобы достичь своей цели.
Придя к нему тем вечером, я уже смирилась с тем, что толку от меня в аббатстве никакого. Я осознала, что не ровня Ровене спустя неделю после её смерти. Но Марджери пускала яд, и Синсар Дабх создавала проблемы. Я была нужна своим сестрам, поэтому продолжала сражаться изо всех сил. Я была безоружной и неспособной на хитрость и уловки, которые иногда так необходимы в этом деле.
Никчемный из меня был лидер.
Потому я и не тарабаню в дверь, взывая о спасении.
Спасение мое лежит, растянувшись на полу и смотрит в потолок. На нем черные камуфляжные штаны, его крепкое тело покрыто татуировками. Он хранит молчание.
87 
