Особенно,... 
26 
Кир протянул руку и взял в пальцы блестящий каштановый завиток.
Джорджия вздрогнула, открыла глаза и удивленно посмотрела на него. Взгляд у нее был затуманен, но когда она заговорила, то голос прозвучал ровно и спокойно:
— Мойра меня, наверное, ищет. Она ждала, что я спущусь в столовую и пообедаю.
Кир понял: она волнуется и поэтому хитрит, оттягивая момент, когда придется обсудить то, что произошло между ними.
— Надо было меня предупредить, — мягко заметил он, отнимая руку.
— Надо? — чуть запнувшись, переспросила она и закусила губу. — А если бы ты знал, то остановился бы?
— Я этого не утверждаю, но ты могла бы по крайней мере сказать!
— Зачем? Ты имеешь что-то против девственниц? — насмешливо спросила она, но на ее лице промелькнула обида. — Разве для большинства мужчин это не является трофеем? Иногда приятно поступать нешаблонно, не так ли? Общеизвестно, что не так уж много отыщется невинных двадцативосьмилетних девушек.
Не успел он ей помешать, как она схватила простыню, завернулась в нее, поднялась, отошла к окну и уставилась на плотную завесу дождя.
Смущенный и рассерженный ее поведением, Кир подобрал свои трусы и джинсы, торопливо натянул их, затем босиком прошлепал по толстому ковру, остановился около Джорджии и резко развернул ее лицом к себе.
— Почему? — нахмурившись, произнес он.
— Что — почему? Послушай… ты делаешь из мухи слона! — Видя, как сердито он смотрит на нее, она пожала плечами. — Ну хорошо. Ты хочешь знать, почему я до сих пор оставалась невинной? — У нее слегка задрожала вспухшая верхняя губка. — После Ноя моя основная забота — это зарабатывать на жизнь. У меня не было ни времени, ни сил, чтобы думать об интимных отношениях.
— Но у других людей есть на это и время, и силы. — Киру хотелось ее понять.
— Ну, у всех разные ситуации и разные приоритеты, С тех пор как умерли родители, у меня, на первом месте — ответственность за Ноя, а также кредит за дом, платы по счетам и заботы о пропитании.
— Разве вы с Ноем не унаследовали родительский дом?
— Унаследовали, но… за него не была внесена плата. Нам досталась только ипотека. — В красивых золотисто-зеленых глазах Джорджии промелькнула грусть. — У моего отца незадолго до смерти начались финансовые неприятности и накопился изрядный долг. Мне пришлось много работать, чтобы его выплатить. — Джорджия пожала плечами — ей было неловко говорить о таких вещах.
Итак, Кир узнал причину, почему она не имела личной жизни, и это его потрясло.
Она пожертвовала собой ради брата и к тому же была вынуждена платить долги родителей.
Киру еще не приводилось встречаться с такой самоотверженной любовью. Его обуревали самые противоречивые чувства.
— И как долго ты собираешься ставить интересы Ноя выше собственных, Джорджия? — мягко осведомился он.
— Время здесь ни при чем…
— Но как долго? — не отставал от нее Кир.
— Я не устанавливала определенной даты. Когда кто-либо от тебя зависит, ты просто продолжаешь ему помогать! Я понимаю, что он уже взрослый и его бизнес идет в гору, но я, вероятно, привыкла делать то, что делаю, и у меня вошло в привычку не думать о личной жизни.
Джорджия поплотнее завернулась в простыню.
Как она уязвима и ранима, подумал Кир, но тем не менее ему захотелось встряхнуть ее хорошенько.
С ума сойти! Просто не верится, что она столько лет ни о чем другом не думала, кроме как о благополучии брата!
Он вспомнил о натянутых отношениях со своим братом — наверное, он не очень-то старался их улучшить, и ему сделалось стыдно.
— Но ты ведь встречалась с мужчинами? Неужели ты никому не позволяла за тобой поухаживать?
— Несколько раз я ходила на свидания, но никогда не поощряла мужчин, — откровенно призналась она. — Я боялась, что связь станет помехой в моих делах.
— Джорджия, но ты говоришь о своей жизни, — не выдержав, выкрикнул он. — а не о чем-то постороннем!
От его слов Джорджия словно очнулась.
Ей пора решить, чего же она хочет для себя в этой жизни! То, что сейчас произошло, разбудило ее, как будто она очнулась после двадцати восьми лет сна и наконец осознала собственную чувственную натуру. В объятиях Кира, подхваченная горячей, волной страсти и необузданного дикого желания, она перенеслась в совершенно другой мир. И — что более важно — открыла для себя истину: она хочет быть любимой.
26 
