Особенно,... 
72 
К добру или худу, подумала Лайла, пора все объяснить.
– В тот самый день я увидела женщину в магазине. Аш пошел в банк посмотреть, что спрятал там Оливер, а я тем временем пошла за покупками.
– Я связался с Винни, когда понял, что это. Сделал копии документов, прилагавшихся к яйцу. Большинство из них написаны на русском. Имелась также купчая на продажу яйца некоей Мирандой Суонсон, Саттон-плейс, но ее отец жил на Лонг-Айленде. Винни подтвердил, что именно Оливер распоряжался продажей этого наследства. Всего несколько недель назад. У Винни был человек, который мог перевести эти документы. Я не спрашивал, кто это.
– Где яйцо? – вскинулась Файн.
– В сейфе.
Он не сказал ни единого слова Лайле. Даже не взглянул на нее. Но та все поняла. Детали выкладывать необязательно.
– И там оно останется. Пока вы не найдете эту женщину и не посадите ее в тюрьму, – добавил Аш.
– Это улика, мистер Арчер.
– Насколько мне известно, какой бы нечестной ни была сделка, яйцо принадлежит моему брату. У него есть купчая. Подписанная, датированная, заверенная свидетелями. И если я отдам его вам, значит, потеряю возможность торговаться, когда эта сука придет за мной или моими близкими. Поэтому оно останется в сейфе.
Он сунул руку во внутренний нагрудный карман и вытащил снимок.
– Вот оно. Если вам пригодится, я сделаю копии всех документов, но яйцо останется там, где оно сейчас. Попробуете надавить на меня – я вызову адвокатов. Я предпочел бы избежать этого, и, думаю, вы тоже.
Уотерстон сел, побарабанил квадратными ногтями по изысканному столу.
– Давайте еще раз пройдемся по деталям и времени, начиная с ночи убийства вашего брата. И на этот раз ничего не утаивайте.
– Я и не утаивал. Нельзя утаить то, чего не знаешь.
13
Лайла отвечала на вопросы относительно ее дальнейших планов и, фигурально говоря, облегченно вздохнула, когда полицейские сказали, что они могут идти.
Покамест.
– Чувствую себя так, словно должна зафрендить их на Фейсбуке.
Аш непонимающе взглянул на нее и, схватив за руку, потащил за собой.
– Файн и Уотерстона. Я так много времени провожу с ними, что чувствую, мы должны оставаться на связи. Или нет. Аш, какой ужас, что Винни…
– Да.
Он ступил на обочину и поднял руку, чтобы поймать такси.
– Представить боюсь, что тебе предстоит. Я собираюсь ехать на метро к Джули. И останусь там сегодня, прежде чем начать новую работу. Если что-то понадобится, позвони.
– Что? Нет. Да, мне многое предстоит. И ты часть этого многого.
Он остановил такси, всунул ее в него и дал водителю свой адрес:
– Мы едем ко мне.
Она обдумала обстоятельства и проглотила порыв сказать, что не любит, когда ей приказывают.
– Хорошо, но я должна позвонить Джули, дать ей знать, что происходит. Она будет меня ждать.
– Я послал эсэмэску Люку. Он у нее. Они знают.
– Что ж… Ты все предусмотрел.
Он либо проигнорировал ее, либо не услышал сарказма и только пожал плечами.
– О чем ты говорила с Уотерстоном, когда мы с Файн спускались вниз?
– О его сыне. Бреннону шестнадцать, и он доводит Уотерстона до безумия. Выкрасил волосы в оранжевый цвет, как морковка, решил быть веганом, но разрешает себе пиццу с сыром и молочные коктейли. Играет на бас-гитаре в гаражном ансамбле, твердит, что хочет бросить школу и заниматься музыкальной карьерой.
Аш немного помолчал.
– Он сказал тебе все это?
– Все это, и мы только что дошли до его дочери. Джози тринадцать лет. И она проводит слишком много времени, рассылая эсэмэски друзьям, с которыми рассталась десять минут назад. Должно быть, это непросто – иметь в доме двух тинейджеров.
– Я думал, он тебя допрашивает.
– Сначала так и было, но мне почти нечего было сказать. Я спросила, есть ли у него семья. Должно быть, трудно работать копом. Особенно в Нью-Йорке. И пытаться как-то уравновесить семейную жизнь. А заставив его говорить о семейной жизни, я немного отвлеклась от нынешней ситуации. Но приятно знать, что он любит своих ребятишек, хотя и недоволен ими.
– Почему мне не пришло в голову спросить Файн, есть ли у нее семья?
– Она разведена. Детей нет.
Лайла рассеянно сунула почти выпавшую шпильку обратно в волосы. И поняла, что почти готова снова их распустить.
– Но сейчас она с кем-то встречается, и это серьезно. Это Уотерстон мне сказал.
– Теперь я буду брать тебя на все коктейль-пати и полицейские допросы, с какими мне придется иметь дело до конца жизни.
72 
