Особенно,... 
91 
– Умная женщина. Я возвращался к Мартен всякий раз, когда мы расходились или она изменяла мне, и пытался опять наладить нашу жизнь. И не мог. Она повторяла свои выходки снова и снова, а я продолжал делать вид, что удивлен. Наконец я дал ей уйти с наилучшими пожеланиями. – Джеффри немного помолчал. – Но у нас не было детей. Я думаю, это меняет дело. Тебе придется поступить так, как будет лучше и для них. Мне приходилось думать только о себе и не хотелось, чтобы из меня делали козла отпущения. Она уже изменяет моему другу, но он об этом не знает. Я полагаю, рано или поздно узнает, а если и не узнает, это теперь его проблема, а не моя. Он охотно наставлял мне рога. Они заслуживают друг друга, так что, может, их жизнь и наладится.
Мартен была совершенно не такой, как Эшли, и он никогда в действительности не уважал ее, а просто был одержим ею. У него никогда не было к ней таких нежных чувств.
– Речь идет не обо мне и тебе, – напомнил Джеффри. – Речь идет о нем и тебе. Может быть, я появился как спасательный круг, чтобы не дать тебе утонуть. Но ты не утонешь и без меня. И, может быть, правильным решением для тебя будет кто-то другой, кого ты еще не знаешь, но кто станет идеальным партнером для тебя. Вероятно, я для тебя передышка, пока он не появится. Или, возможно, тебе лучше побыть даже какое-то время одной с девочками. Или все-таки выйти замуж за Маршалла. Ты разберешься, Эш. Ты умная девочка. Всегда была такой.
Он верил в нее, даже несмотря на то, что сама она считала себя совершенно запутавшейся.
– Спасибо. Теперь я окончательно сбилась с толку. – Все, что он говорил, было справедливо. – Спасибо за веру в меня, хотя я ее и не заслуживаю. Я не была умной все эти годы, когда он морочил мне голову, лгал и держал на привязи. Он говорил, что разведется с ней, как только я забеременела, и мы поженимся прежде, чем родятся девочки. А потом случалось то одно, то другое, и он всегда находил оправдание, которое звучало правдоподобно. Мне кажется, он никогда и не думал разводиться, просто не хотел потерять меня, поэтому придумывал отговорки, чтобы я оставалась с ним. Единственное, что заставило его предпринять какие-то шаги, – это давление со стороны совета директоров. Моя подруга Бонни и психотерапевт правы – ему жилось комфортно, и я сама в этом виновата. Я просто сидела здесь и ждала, когда он объявится на два дня, если только он не был в отпуске с семьей или у него не было более неотложных дел. Я всегда была десертом, а основным блюдом – его семья. И жена, вероятно, гораздо лучше помогает ему в карьере, чем смогла бы я. Я понятия не имею, как это делается, и даже ни разу не видела, что это такое. Я просто его люблю. И неожиданно он вдруг бросает ее, хотя до сего времени утверждал, что она его незаменимая помощница. Тогда кто я? Лишь девчонка для развлечения на стороне, – закончила она резко.
Сейчас она и чувствовала себя такой – шлюхой, и так же будет думать о ней его семья, особенно дети. Она оставалась в тени слишком долго, поэтому сейчас выглядит так же неприглядно, как и он.
– Я уверен, что ты была для него гораздо большим, – тихо сказал Джефф. – Ты не такая, чтобы служить лишь развлечением.
Он не мог даже представить ее в этом качестве и никогда не сможет. Она слишком порядочна, чтобы воспринимать ее так, но это та роль, на которую ее определили.
– Не будь так уверен, – грустно возразила Эшли.
Она была жестока к себе в эти дни, но считала, что заслужила это. И психотерапевт заставила ее трезво посмотреть на себя и на ситуацию и ответить на вопрос, почему оставалась с Маршаллом так долго, не получая того, чего хотела и заслуживала. Это случалось в связях с женатыми мужчинами – ты просто сидишь и надеешься и очень скоро превращаешься в ту, кем не хотела бы быть и никогда не ожидала, что станешь. Эшли всегда была высоконравственной, обладала чувством собственного достоинства, но внезапно превратилась в Ту Другую Женщину, считая это позором для себя.
– Я уверена, что для него все это началось просто как секс, – заметила Эшли, и у Джеффа создалось впечатление, что это правда. – Я была для него словно наркотик. Вначале он никак не мог насытиться мною, а затем попался на крючок. И он все еще на крючке. Но беда в том, что и я тоже. Он помешался на моем теле, а я помешалась на идее стать его женой. Может, это был чистый выпендреж – стремление выйти замуж за кого-то взрослого, важного и влиятельного. Брак с таким мужчиной кажется престижным, пока не начнешь понимать, что за всем этим стоит. Такой мужчина не получает высокое положение в честной игре. Он никогда не играет честно. Ему это не нужно. Ему принадлежит весь мир.
91 
