Особенно,... 
24 
Она была права, не доверяя его улыбке. Когда он улыбался, глядя на нее, она чувствовала, как щеки ее заливает румянец.
— Не знаю, — растерянно пролепетала она.
— Только от вас все зависит, — сурово отчеканил он. — Может быть, вы желаете, чтобы мы вернулись в Клив? Тогда ни у одного из наших солдат даже волос не упадет с головы!
Имоджин спрятала лицо в ладонях, глотая злые слезы и сдерживая готовые сорваться с языка ругательства. Будь у нее оружие, уж она непременно пресекла бы эти издевательства, чтобы впредь он знал, как положено обращаться с леди!
Самое ужасное заключалось в том, что ей нечего было возразить. И ему вовсе не обязательно было доводить ее до истерики — она прекрасно понимала, что штурм замка будет стоить кому-то жизни. Скрытая атака через потайной ход скорее всего будет бескровной — во всяком случае, с нашей стороны.
Она подняла голову и вперила в него убийственный взгляд, очень надеясь, что этот взгляд заставит корчиться от стыда его черную душу.
— Дайте мне перо и чернила.
Все оказалось под рукой так быстро, что нетрудно было догадаться: Фицроджер был готов к ее поражению. С каменным лицом она сделала набросок и в угасавшем свете низкого солнца начала объяснять:
— Вход под самым обрывом, его очень трудно разглядеть со стороны, даже когда вы окажетесь совсем близко. Однако есть точный указатель: скала в виде стрелы, и если вы пойдете туда, куда показывает стрела, то наткнетесь на вход. Это просто узкая щель, и рослым воинам через нее не протиснуться. — Она посмотрела на него и злорадно добавила: — Возможно, даже для вас он окажется слишком тесным.
Он молчал, и она продолжила:
— Коридор темный и очень узкий. Но если человек оказался внутри, он уже нигде не застрянет. Чем меньше вещей вы возьмете с собой, тем лучше. Советую обойтись без света — смотреть там не на что. Пол достаточно ровный, и в проходе нет ни ответвлений, ни тайных ловушек. Вам просто следует положиться на чутье и идти вперед. — Она не удержалась от легкой дрожи, вспоминая те редкие случаи, когда бывала в этом коридоре. Кромешная тьма. И жуткое ощущение, что у этой норы нет конца.
Она подняла глаза и обнаружила нечто странное. Его зеленые глаза утратили свою прозрачность. Нет, дело было не в этом. Просто зрачки расширились, и глаза стали почти черными.
— Продолжайте, — довольно резко приказал он.
— Когда вы подойдете к выходу, — вновь заговорила она, — сквозь щели в стене начнет проникать свет. Во всяком случае, так происходит в дневное время. Впрочем, будет там свет или нет, вы все равно поймете, что коридор кончается, потому что он станет немного шире и вы увидите каменную кладку. В конце коридора находится дверь. Она открывается в подземные кладовые.
Она оглянулась. Все слушали ее затаив дыхание.
— Если вы пойдете прямо, то окажетесь у лестницы. Наверху есть еще одна дверь. Вернее, это люк, он устроен в полу гардеробной в хозяйских покоях. Нужно просто толкнуть крышку вверх, но им пользовались очень редко…
Имоджин продолжала водить пером по бумаге и говорила до тех пор, пока не выложила им все свои тайны. Тогда она отдала пергамент Фицроджеру.
— После того, как все будет кончено, этот вход придется заложить, — сказала Имоджин.
— Разумеется, — ответил он, но в его голосе прозвучала скрытая насмешка, породившая в ее душе смутную тревогу.
— Пожалуй, я смогу командовать этой вечеринкой, — ухмыльнулся сэр Реналд и потянулся за пергаментом.
— Нет.
Даже Имоджин заметила, какое странное напряжение прозвучало в одном коротеньком слове, но ей не было дела до таких тонкостей. Она хотела только одного: вернуть свой дом.
Мужчины оставили ее одну. Следовало дождаться темноты, прежде чем начинать атаку. Снова всем раздали эль и холодное мясо, не обошли при этом и Имоджин, но в остальном никому не было до нее дела. Да и кому она теперь нужна? Имоджин уже сто раз пожалела о том, что выдала семейную тайну. Но что она могла сделать?
Она прилегла на траву, чтобы дать отдых затекшим от неподвижности мышцам. Потом приподнялась, оглядела свои ноги и с грустью убедилась, что они по-прежнему не выдержат ее веса. Когда же наконец она сможет ходить?
Фицроджер услышал, как она вздыхает и возится в кустах, и подошел к ней.
— Пытаешься удрать? Или решила совершить подвиг и освободить замок в одиночку?
За эти слова Имоджин возненавидела его еще сильнее — пожалуй, даже сильнее, чем Уорбрика.
24 
