69 
— Нет. Мне пришлось самой отвезти ее. Он заплатил.
— Моя дорогая Кейт, ты будешь богата. Принцессу было легко писать?
— В каком-то смысле, да. Она просто юная девушка.
— Но она принцесса!
— Она оказалась довольно приятной и добросердечной.
— А барон… — последовала длинная пауза, — …миниатюра ему действительно понравилась? Он реагировал с таким же энтузиазмом, как и на свой собственный портрет?
— Не знаю. Хотя, думаю, она ему понравилась.
— Чудесно. Этому человеку непросто угодить.
Мне хотелось закричать: «Пожалуйста, перестань говорить о нем! Я смогу обрести спокойствие, только забыв его!»
— А как ты поживаешь? — сменила я тему. — Ты уже смирился с… неизбежным?
— Твой успех все изменил, Кейт. Я всегда считал тебя необычайно талантливой, но опасался, что будет очень непросто заставить других признать это. Но теперь, благодаря барону…
— Как твои глаза? — перебила его я.
— Мне кажется, я вижу хуже, чем когда мы отправлялись в наше путешествие. Будто смотрю в туман… пока он в отдалении… но постепенно приближается. Это была сумасшедшая затея, Кейт, но самое удивительное — то, что она сработала. Если бы барон не оказался истинным ценителем искусства, этого бы никогда не произошло.
Неужели он не может говорить о чем-то еще, не упоминая постоянно этого человека? Похоже, барон завладел всеми его мыслями.
— Теперь меня ожидают другие заказы, — быстро проговорила я.
— Да. Это чудесно.
— Через три недели мне предстоит вернуться в Париж, в дом Дюпонов. Ты ведь помнишь, что мне заказали портреты их дочерей?
— Прекрасно! А когда я думаю, что всем этим ты обязана барону…
— Кажется, пора обедать, — перебила его я. — Клэр будет недовольна, если мы задержимся.
Так мы и пообедали в этот вечер — отец, Клэр и я. Я терзала мясной пирог (к великой радости Клэр) и отвечала на бесчисленные вопросы своих сотрапезников.
Клэр смотрела на меня своими большими глазами олененка и буквально лучилась счастьем, потому что я наконец-то была дома, а отец примирился с подкрадывающейся слепотой.
Я была изумлена тем, сколько раз отец упомянул барона. Этот человек преследовал меня даже здесь, и мне казалось, он сидит рядом с нами за обеденным столом.
Этой ночью он мне приснился. Я лежала на кровати в башне, а он медленно приближался… Я закричала и проснулась, с облегчением обнаружив, что нахожусь дома, в своей собственной постели.
И задумалась над тем, удастся ли мне когда-нибудь изгнать этого человека из своей жизни.
* * *
Несколько дней спустя я получила письмо от мадам Дюпон. Она выражала надежду, что я не стану откладывать свой приезд надолго. Ее невестка также хотела обратиться ко мне, горя желанием увидеть изображение своей дочери на коллисоновской миниатюре.
«Разумеется, — писала она, — я знаю, что вы пообещали написать портрет супруги мсье Виллефранша. Но, пожалуйста, не позволяйте ему навязать вам другого заказчика, поработайте вначале с дочкой моей невестки».
Я и в самом деле пользовалась популярностью. И этим была обязана ему. Однако мне не удавалось проникнуться чувством благодарности, не чувствуя ничего, кроме ненависти и отвращения.
Я, видимо, поеду в Париж раньше назначенного времени. Было невыразимо тяжко оставаться в атмосфере постоянных расспросов относительно моего пребывания во Франции и постоянных упоминаний о бароне, который стал главным героем рассказов отца о нашем с ним знаменательном путешествии.
Более того, жизнь в Фаррингдоне была совсем не такой, какой я ее помнила. Семья викария казалась мне откровенно скучной, а с Кэмборнами я никогда не была особенно близка.
Клэр, напротив, успела подружиться со многими в деревне. Она уже считала себя чуть ли не уроженкой Фаррингдона. Все свободное время Клэр проводила в церкви, украшая ее, обсуждая планы сбора денег на колокола, и вообще, активно участвуя во всех делах прихода. Ее любили все, но ближе других она была с сестрами Кэмборн. Из ее рассказов я узнала, что у Хоуп уже был воздыхатель, и Клэр очень беспокоилась относительно Фейт.
— Что она будет делать, — вздыхала она, — если ее сестра выйдет замуж? Она ведь не сможет остаться с ними, как ты считаешь? Мне кажется, бедняжка мучается тяжкими предчувствиями. Как жестоко распорядилась природа, создав двух людей настолько близкими друг другу… что их невозможно разделить…
69 
