10 
– Да, знаю, – подтвердил Рауль. – В переводе на наш язык надпись эта, отец, означает следующее: «Le bon temps viendra».
– Ну и что тут особенного? – разочарованно протянул Эйдес.
Рауль бросил на него быстрый взгляд.
– А я вижу тут много чего особенного, – ответил он и со стуком бросил меч обратно в ножны. – «Хорошие времена обязательно наступят» тогда, когда те, кто ведет себя подобно грабителям с большой дороги, не смогут более бесчинствовать безнаказанно.
Хуберт озадаченно уставился на Гилберта.
– Чтоб меня разорвало, парнишка окончательно спятил? Что это за разговоры, сын мой? Послушай, не стоило так кипятиться из-за какой-то черни! Я не говорю, что Гилберт прав, но, насколько понимаю, ты угрожал ему мечом, а это очень плохо и дает ему основания жаловаться на тебя.
– Что до этого, – проворчал Гилберт, – то я вполне способен позаботиться о себе сам и не держу зла на глупого мальца, можешь мне поверить. Я рад уже хотя бы тому, что у щенка течет в жилах кровь, а не вода, как я всегда подозревал, но в будущем советовал бы ему не соваться в мои дела.
– Что до будущего, – ответил Рауль, – то ты станешь держать свои лапы подальше от той девчонки, Гилберт. Я хочу, чтобы ты хорошенько это усвоил!
– Да неужели? – вскинулся Гилберт, вновь начиная заводиться. – И ты полагаешь, я вот просто возьму и последую твоему совету, а?
– Нет, – сказал Рауль и неожиданно улыбнулся. Улыбка его походила на солнце, после бури выглянувшее из-за тучи. – На рассвете я уезжаю в Бомон-ле-Роже, так что тебе придется последовать совету моего повелителя, а не моему.
Рука Гилберта метнулась к рукояти ножа.
– Ах ты проклятый доносчик! – запинаясь, пробормотал он. – Значит, ты намерен добиться, чтобы меня объявили вне закона, так, что ли?
Хуберт оттолкнул его на место.
– Довольно ерунды! – заявил он. – Рауль не станет доносить на тебя, но если слухи о твоих шалостях дойдут до Рожера де Бомона, то разговор у него с тобой будет короткий. Словом, завязывай со своими выходками. Что до мальчишки, то он возбужден и ему надо поужинать, чтобы успокоиться.
– Но что это за разговоры о справедливости и намерении покинуть Харкорт? – спросил Эйдес. – Что парнишка имеет в виду?
– Ничего, – отрезал Хуберт. – Дело не настолько серьезное, чтобы из-за него уезжать из дому, а когда они поедят, то пожмут друг другу руки и забудут о сегодняшнем происшествии.
– С большой охотой, – тут же согласился Рауль. – Однако, с твоего позволения, отец, я уже завтра еду в Бомон-ле-Роже.
– Но зачем? – спросил Хуберт. – Что ты там будешь делать?
Рауль ответил не сразу, несколько мгновений он стоял молча, глядя на колышущиеся огоньки свечей. Наконец взглянул в лицо отца и заговорил совсем другим тоном, серьезным и нерешительным:
– Отец, ты с братьями всегда смеялся надо мной, называя мечтателем. Быть может, ты прав и я действительно больше ни на что не годен, но, думаю, мечты мои не так уж и плохи. Вот уже много лет я мечтаю, чтобы в нашей Нормандии воцарился закон, закон и справедливость, и чтобы люди перестали жечь, грабить, убивать без разбору. Я думал о том, что когда-нибудь у нас появится человек, который железной волей и твердой рукой наведет порядок в герцогстве. И я хочу сражаться за него и за его дело. – Помолчав, Рауль застенчиво взглянул на братьев. – Одно время я надеялся, что таким человеком может стать наш лорд Бомон, потому что он справедлив и честен; потом думал, что, быть может, им станет Рауль де Гасе, ведь он был наместником Нормандии. Но, разумеется, они не оправдали этих надежд. Есть только один человек, обладающий достаточной властью, чтобы приструнить и обуздать баронов. И я хочу поступить к нему на службу.
– Заумные разговоры ни к чему хорошему не приведут, – качая головой, со знанием дела сообщил Эйдес. – Чушь собачья.
– Клянусь Святым Крестом, что за бредовые идеи парнишка вбил себе в голову! – воскликнул Хуберт. – И кто же, сын мой, этот человек, пользующийся твоей безоговорочной благосклонностью?
Брови Рауля от удивления взлетели ко лбу.
– Разве это может быть кто-то еще, кроме самого герцога? – сказал он.
Гилберт громко расхохотался.
– Молодой бастард! Твой ровесник! Нет, ну надо же такое выдумать! Для него будет большой удачей хотя бы просто сохранить корону, вот что я тебе скажу.
Рауль слабо улыбнулся.
– Я видел его всего один раз в жизни, – признался юноша. – Он въехал в Эвре во главе отряда своих рыцарей, а по правую руку от него на коне скакал Рауль де Гасе. Его лицо промелькнуло передо мной, когда он проезжал мимо, и вдруг меня как громом поразило: я понял, что вижу того самого человека, о котором так долго мечтал. Не думаю, будто он упустит… что-либо.
10 
