— Никто и никогда не заставлял меня терять голову, Норман. Это очень приятное чувство.
Он сдавленно засмеялся, затем потянул ее за волосы, чтобы посмотреть в глаза.
— Согласен. Очень приятное. И я тоже никогда раньше так быстро не терял голову.
— Никогда?
— Никогда. — Он провел ищущей ладонью по шелковистому боку, погладил талию. Его голос дрогнул и превратился в горячий шепот: — Я едва не умер от желания, думал, что не могу вдохнуть, пока не окажусь внутри тебя.
С бешено колотящимся сердцем Сюзанна снова поцеловала его, чувствуя, что уже привыкла к ощущению его губ. Когда на этот раз он поднял голову, она совершенно определенно ощутила его возобновившееся желание, но Норман не торопился и на этот раз.
— Ты сексуальнее, чем позволено быть женщине.
— Норман… — От его слов кружилась голова.
— Это будет нашим маленьким секретом, договорились? — Он провел пальцами по нежной коже. Эти длинные пальцы коснулись горла, груди, остановились у соска, слегка ущипнули.
Сюзанна уже хотела только одного — снова заняться с ним любовью.
Но Норман внезапно поднялся и оторвался от нее.
— Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей ванной, солнышко? Мне надо принять душ и побриться, — проговорил он низким и страстным голосом. — Не хочу поцарапать щетиной твою нежную кожу.
— Нет, не уходи. — Она пыталась протестовать, пыталась удержать его.
Он наклонился и поднял ее, словно она весила не больше пушинки.
— Вы можете принять душ со мной, мисс Стейнбек, а потом я посмотрю, не заняться ли вами должным образом.
— Мне ужасно понравилось. И, знаешь, я чувствую себя какой-то удивительно… свободной и легкой, словно могу взлететь.
— Я тоже.
Горячая волна прокатилась по ее обнаженному телу.
— Это было… потрясающе, Норман. Ничего чудеснее просто быть не может.
— Еще как может, — заверил ее он. — Подожди до следующего раза, детка.
Норман шагнул в кабинку, долгим и внимательным взглядом окинул ее всю, обнаженную, и это дало ей возможность полностью рассмотреть его. Роскошный мужчина — крепкий, мускулистый, смуглый.
Интересно, нравится ли ему смотреть на нее, как ей на него? Она взглянула в его золотисто-карие глаза и мгновенно забыла собственный вопрос.
Норман придвинулся к ней ближе, и их тела соприкоснулись. Его плоть упиралась в ее живот, руки легли ей на грудь.
— Мои силы восстанавливаются, едва я смотрю на тебя и прикасаюсь к тебе, любимая. В этот раз все будет еще лучше, обещаю.
Сюзанна была уверена, что лучше не бывает, но полчаса спустя, натягивая на себя простыню, решила, что Норман был прав. И еще поняла, что до сих пор и не жила вовсе. Тот пик наслаждения, который она испытывала вместе с Норманом, перевернул все в ее сознании.
Когда она вновь открыла глаза — а это потребовало значительного усилия, — Норман по-прежнему был радом. Его ладонь лениво лежала на ее груди.
— Ты никогда раньше не испытывала оргазма, не так ли? — без малейшего смущения спросил он.
В ответ она лишь снова закрыла глаза, но он засмеялся и поцеловал ее в нос.
— Не прячься от меня, Сюзанна. Поговори со мной.
— Раньше мне это не казалось особенно важным, — призналась она. — К тому же до тебя у меня был только один… партнер.
— Этот твой студент-карьерист? — уточнил он. — Но это не значит, что ты не могла…
— А ты, похоже, в восторге от этого?
Вместо ответа он взял ее безвольную руку, поцеловал ладонь, потом положил ее руку на свою восставшую плоть и на мгновение замер, когда ее пальцы сжались. Затем криво усмехнулся.
— Я в полном восторге. Но, кроме того, я рад за тебя.
— Ты смущаешь меня, вот что ты делаешь! — Она проговорила это, нахмурившись, но он лишь расхохотался.
— Почему? Потому что я хороший любовник? Ты стонала от наслаждения, Сюзанна. — Он погладил ее щеку и повернул лицом к себе. — Взгляни на меня, милая.
Сюзанна открыла глаза. Нежность его взгляда поразила ее.
— Я рад подарить тебе то, чего у тебя еще никогда не было раньше. Все это кажется… таким особенным.
— О, Норман. — Она прижалась к его телу и поцеловала, вначале с нежностью, а потом со все возрастающей страстью. Когда он поднял голову, лукавый огонек горел в его глазах.
— Согласна повторить?
Она была согласна.
Когда Норман снова открыл глаза, комната была залита солнечным светом. Он подумал, что, наверное, уже около полудня.