Последние отзывы

  102  

На самом деле, Люцерн, казалось, хорошо обработал фанатов. И они, в свою очередь были невероятно милы с ним. Кейт была действительно больше обеспокоена другой атакой такой, как нападение на него вчера вечером. Но Крис не знал об этом. Никто не знал.

- "Хорошо"-, легко согласился Крис.- "Я вернусь через минуту, если кому-то из моих писателей что-то понадобиться".

-"Спасибо. Я присмотрю за ними, пока ты не вернешься," - заверила его Кейт.

- "О, хороший костюм."

Люцерн хмыкнул на комментарий Джоди, переводя взгляд от Кейт на пару на сцене. Это был когнкурс мистер Романтическая модель и исторический спектакль моды. Что означало просмотр мужчин в обтягивающих черных брюках и свободных белых пиратских рубашках с женщинами в старомодных платьях.

По правде говоря, Люцерн нашёл костюмы женщин довольно внушительными репродукциями платьев, которые они носили, когда он был моложе. И он бы, наверное, насладился зрелищем больше, если бы Кейт сидела вместе с ним. Он был за круглым столом с Крисом и рядом других писателей. Кейт сидела в Первом из четырех рядов, прямо перед сценой.

Она была судьей на этом конкурсе. Что Люцерн понимал. У него не было проблем с нахождением в одиночестве, в то время как она занимается своей работой. Но ему не понравился тот факт, что она сидела рядом с длинноволосым моделью, с которым была так занята ранее на подписании книг. Люцерн на самом деле не устал от подписания книг; он надеялся заманить Кейт обратно в номер для занятия любовью. Но Кейт была слишком занята с этой моделью, длинноволосым и пусто-головым, стоявшим слишком близко и слишком часто смотрящим вниз, на ее верхнюю часть.

Люцерн, возможно, не возражал бы так сильно, если бы парень был писателем, и у неё были бы с ним деловые отношения, но парень был моделью. Что они могли обсуждать? Он нахмурился, когда мужчина наклонился к Кейт и прошептал что-то ей на ухо. Люцерн никогда не думал о себе как о ревнивом человеке. Он воспитывался по-другому. И ему это не нравилось.

-"О, тот тоже прекрасен."

Люцерн снова оторвал взгляд от пары в районе судей. Глядя на сцену, он мрачно кивнул, соглашаясь с Джоди, на бордовый костюм женщины. Платье было прекрасно, идеальный пример позднего Ренессанса. Кейт бы выглядела в нем восхитительно. Взгляд Люка снова скользнул к ней, и он нахмурился, когда увидел, что она даже не смотрела на сцену, а говорила с моделью.

Чёртов мужчина. Он, что не знал, что она занята? Очевидно, нет. А кто был виноват? Кейт. Она должна была дать ему понять, что она не свободна.

И почему она не захотела спать с ним во второй половине дня? Он, что не доставлял ей удовольствие снова и снова этим утром? Он, несомненно, наслаждался их занятиями. И он был уверен, что ей тоже понравилось. Или нет?

-"У Кэти небольшая проблема с Робертом"-, заметила Джоди.

Люцерн взглянул на нее. -"Роберт?"

Джоди кивнула. -"Он самая популярная мужская модель. Его имя признается так же, как большинство авторских. Он хочет продавать книги от своего имени, создавая романы самому и позируя для обложек. К сожалению, он не умеет писать. Его книги плоские и недалёкие "- Она выпустила смешок, потом пояснила:- "Это стереотипное представления о романах -что все они плоские и недалёкие".

Люцерн хмыкнул. У него не было подобного в его книгах, хотя они считались романами.

-"Кейт пытается убедить Роберта использовать подставного писателя," - продолжила Джоди.- "Но он борется с ней. Он думает, что он замечательный писатель. "

Люцерн кивнул и повернулся, взглянув свежим взглядом на Кейт. Так модель -писатель. Его голова снова была близко к Кейт. Пока Люк смотрел, Кейт расхохоталась. Затем она коснулась плеча мужчины. Люк видел, как она делала это с женщинами писателями -Кейт была тем, кто прикасается, заметил он о ней. Она часто трепала его по руке или плечу во время разговора с ним. Он видел, как она делает так же с другими. Это никогда не беспокоило его, когда он видел, как она делает это с женщинами. Но ему не понравилось, как она трогает этого Роберта таким образом. Ему это вообще не нравилось.

Раздраженный ревностными чувствами, которые он не понимал, что имел, Люцерн поднял

  102