Последние отзывы

  63  

– Что у нас с парусами? – спросил капитан. – В каком они состоянии?

– Паруса держатся, – признал судовой штурман. – Во всяком случае, пока. Но мне страшно подумать о том, что произойдет, если переломится одна из мачт. Боюсь, тогда нам придет конец.

Капитан кивнул, отпил чаю. С тех пор как за нас взялась дурная погода, отношения между двумя мужчинами стали более приязненными. Я же, со своей стороны, начинал проникаться уважением к мистеру Фрейеру, который принял повышение мистера Кристиана без дальнейших сетований и, судя по всему, руководствовался лишь насущными интересами корабля и нашей миссии. Да и капитана его замечания взвинчивали, похоже, куда меньше прежнего, но, с другой стороны, капитан пребывал теперь в настроении благодушном. Насколько я мог судить, ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем сложные задачи вроде той, что стояла теперь перед нами.

– Пусть дуют ветра и бушует море, мы все равно должны идти с попутным штормом, – наконец сказал он и пристукнул ладонью по столу, словно предлагая на этом разговор и закончить. – Пройти попутным штормом, дорогие мои, и безупречно обогнуть этого зверя, как сделал до нас капитан Кук, и, прежде чем вы успеете возблагодарить Спасителя за благоволение Его, мы уже направимся на север-северо-запад, к Отэити, и возьмемся за подзорные трубы, дабы высмотреть землю.

Некоторое время все молчали. Конечно, он был человеком самоуверенным, наш бравый капитан. А по временам и взбалмошным.

– Существует еще вопрос о команде, – решился высказаться мистер Кристиан.

– О команде? – переспросил капитан, глядя на него через стол. – А что такое? Она старательно трудится, не так ли?

– Доблестно, – ответил мистер Кристиан. – Это же английские моряки, все до единого. Однако их надежды идут на убыль. Они не видят, как мы сможем пройти здесь. За последнюю неделю мы продвинулись столь незначительно, а тут еще несколько матросов слегли с простудой и тремором.

– Им не нужно ничего видеть, мистер Кристиан, – запальчиво возразил капитан. – Они должны выполнять приказы.

– Они испуганы, сэр, – произнес вдруг, склонившись к столу, мистер Хейвуд, и, клянусь, я в первый раз услышал, как он высказывает свое мнение на собрании подобного рода; подозреваю, что он вообще впервые открыл рот, ибо все прочие офицеры повернулись к нему, каждый. Физиономия Хейвуда побагровела даже сильнее обычного, и я испугался, что прыщи ее прорвутся в бурном извержении и прикончат его на месте, что было бы не так уж и плохо.

– Вот как? – негромко спросил капитан и задумчиво погладил себя по подбородку. – Испуганы? Но им нечего бояться, я выведу их из этого шторма, и они поблагодарят меня и будут гордиться своей работой. Тем не менее давайте на время увеличим их рацион, – решил он. – Каждый матрос будет получать раз в день дополнительную порцию супа и рома. Это взбодрит их, не правда ли?

– Будет сделано, сэр, – сказал мистер Кристиан.

Итак, между капитаном и офицерами установился непрочный мир, а вот мои отношения с мистером Кристианом становились, должен признать, все более напряженными. Я далеко не раз заставал новоиспеченного лейтенанта ожидающим капитана в его каюте – чего ни одному офицеру делать не полагалось – и попивающим при этом бренди мистера Блая. Когда я входил в каюту и обнаруживал там его, мистер Кристиан демонстративно поднимал стакан и пил за мое доброе здравие, и что мне оставалось делать? – только поблагодарить его за честь и убраться оттуда.

Несколько ночей спустя я стоял почти в полной темноте на палубе, бушевавшие до того воды немного успокоились, в небе показалась полная луна, походившая на огромный флорин, который я мог бы прикарманить так же легко, как любой из прежних. Какой-то инстинкт привел меня к борту корабля, и я закрыл один глаз, поднял к небу руку, сложив колечком большой и указательный пальцы, и, наверное, показался бы испуганным любому, кто мог наблюдать за мной, однако матросы были слишком заняты стараниями держать корабль на плаву, а те, кто не стоял на вахте, уже разошлись по койкам, надеясь поспать час-другой, и потому мои поступки никому интересны не были. Я закрыл на мгновение оба глаза, представил себе, что шум стих, что вокруг меня все спокойно, что на странном движущемся помосте, который стал моим домом, воцарились одиночество и счастье.

– Странно видеть тебя здесь, Турнепс, – произнес голос за моей спиной, и я подпрыгнул на месте; хорошо еще за борт не свалился, тогда бы меня никто не спас.

  63