26 
– Не уверен, что у меня есть что сказать, сэр, – произнес я наконец, поскольку, не имев случая взглянуть на карту с нашим маршрутом, ничего о Горне не знал. – Идет ли речь о направлении, в котором мы движемся?
– Определеннейшим образом идет, – ответил он. – И клянусь перед всеми вами, что мы сделаем это, да еще и за рекордное время. Капитан Кук сделал, сделаем и мы.
Ну, это было совершенно другое дело. Покажите мне мальчика, который не знал бы или не почитал покойного капитана Кука, и я покажу вам мальчика без глаз, ушей и разумения.
– Так мы следуем по стопам капитана? – спросил я, вытаращив глаза.
– Во всяком случае, по его пути, – сказал капитан. – А ты, стало быть, его поклонник, я правильно понял?
– Самый пылкий, – восторженно ответил я. – И если он это сделал, тогда я сказал бы, что и нам стоит попробовать.
– Видите, Флетчер? – торжествующе вскричал капитан и крепко хлопнул ладонью по столу. – Даже наш мальчик думает, что мы можем управиться с этим, мальчик, которого в последние сорок восемь часов выворачивало наизнанку, ровно грудное дитя, да так, что вся его требуха на подбородок свисала. Думаю, вы могли бы взять у него урок стойкости духа.
В сторону мистера Кристиана я смотреть не стал; слова капитана, да и вся созданная им обстановка за столом подсказали мне, что глазами с молодым человеком мне лучше не встречаться.
– Вам стоило бы побольше рассказать нам о ваших плаваниях с капитаном Куком, сэр, – после продолжительной паузы произнес другой офицер. Этот джентльмен был, если сказать правду, не многим старше меня; он прожил на этом свете весен пятнадцать, да и то не наверняка. – Для меня они представляют особый интерес, потому что мой отец, сэр, однажды пожал капитану руку в Бленхеймском дворце. Пополни мой бокал, мальчик, ладно? – прибавил он, взглянув на меня через стол, и клянусь, если б мы были в Портсмуте или наверху заведения мистера Льюиса, я счел бы эти слова вызовом и надрал ему уши.
– В таком случае, мистер Хейвуд, вашему отцу повезло, – сказал капитан, тем самым осведомив меня об имени этого малого. – Ибо не ступал еще по земле человек более храбрый и мудрый, чем капитан Кук, и я каждое утро благодарю Спасителя, позволившего мне служить под его началом. Однако я полагаю, что мы поступим правильно, если обсудим некоторые из затруднений, с которыми столкнулись в нашем плавании. Поступив иначе, мы проявили бы нерадивость. Вы были совершенно правы, мистер Кристиан, сказав, что…
Он ненадолго умолк, сузил глаза, положил свою вилку рядом с тарелкой и посмотрел на меня, как раз закончившего пополнять вином бокал мистера Хейвуда и усевшегося в углу.
– Думаю, пока достаточно, мастер Тернстайл, – произнес он, немного понизив голос. – Ты можешь подождать в коридоре.
– Но мистер Холл сказал, что мне следует оставаться здесь, вдруг вам что-то понадобится, – ответил я с несколько, быть может, излишним волнением, ибо кто же повернулся ко мне, как не все тот же юный Хейвуд? – повернулся и заорал на меня, как на дворняжку, которую он вправе выкинуть в коридор пинком ноги.
– Ты слышал, что сказал капитан! – возопил этот уродливый засранец, и большие прыщи на его физиономии покраснели от гнева. – Делай, что велит тебе мистер Блай, мальчишка, не то я тебе покажу!
– Хотел бы я посмотреть, что у тебя получится, мелкий паскудник! – сказал я, да как дерну его за нос, как отхлещу по щекам, как вывалю то, что осталось в его тарелке, на его же штаны, – а все прочие, кто сидел за столом, глядя на это, кричали, буйно и одобрительно. Но нет! Только в мыслях моих сказал я это и только в воображении сделал, ибо хоть я и пробыл на борту «Баунти» совсем недолго, но уже узнал о жизни в море достаточно, чтобы понять: не положено мне дерзить тому, кто носит белую форму, даже если он не старше меня годами, да еще и урод уродом в придачу.
– Да, сэр, – сказал я, вставая, и открыл дверь. – Смиреннейше прошу простить меня, сэр. Впрочем, если вам что-то понадобится, я буду на расстоянии плевка от вас, сэр.
– На расстоянии плевка! – воскликнул мистер Кристиан и рассмеялся, да и по лицу капитана скользнула улыбка. – Вы его только послушайте!
И он послал мальчишке Хейвуду взгляд сообщника, а я понял, что хорошие отношения у меня с этой парочкой негодяев уже не сложатся.
Ничего не поделаешь, я вышел в коридор и стал расхаживать по нему взад-вперед, воображая всякие штуки, которые мог бы сказать или сделать, – и кто же, по-вашему, вылез из камбуза? Разумеется, кок, мистер Холл, смотревший на меня скорее с жалостью, чем со злостью.
26 
