Последние отзывы

  46  

— Сейчас я объясню тебе, что я думаю, — ответил Пьер, улыбаясь. Он снова взял ее за руку.

— Мы должны быть рассудительными, моя малышка. Я ничего о тебе не знаю, за исключением того, что ты прелестна, и ты ничего обо мне не знаешь, кроме того, что я тебя люблю.

Глаза Вады сразу словно вобрали в себя весь солнечный свет, разлитый по саду, пальцы сильно сжали его руку.

— Ты действительно любишь меня?

— Представь, я пытался себя убедить, что это только мое воображение, но оказалось, я не способен это сделать.

— И я тебя люблю, — сказала Вада. — Я так тебя люблю и так мучилась, думая, что могу никогда тебя не увидеть. Мне стало казаться, что жизнь кончается. Таких страданий я еще не переживала…

— Милая моя! — нежно произнес Пьер. — И его голос звучал без обычной твердости.

Он поднес к своему лицу ее руку и поцеловал ладонь, задержавшись губами на мягкой коже.

Как будто молния пронзила тело Вады. Она уже знала, что это. Пьер возбудил в ней тот самый огонь любви, что и тогда, когда поцеловал ее на берегу Сены.

Он отпустил ее руку, и Вада положила ее на колени.

— Я люблю тебя и, несмотря ни на что — символизм это или нет, — собираюсь вести себя благоразумно, — заметил Пьер и почти сразу спросил:

— У меня такое чувство, что ты в своей жизни встречала совсем не много мужчин. Или, может быть, я не прав?

— Н-немного, — почти прошептала Вада.

— Твой отец жив?

— Нет, он умер, — ответила Вада.

— Между прочим, если бы сейчас он был жив, он бы сказал тебе то же самое, что и я: ты не должна делать никаких опрометчивых поступков, почти ничего не зная ни о человеке, ни о жизни. А пока давай просто хорошо проводить время вместе. Будем бродить по Парижу, беседовать, смеяться и совсем не думать о будущем. Ты согласна?

— Я согласна на… все, лишь бы быть рядом с тобой, — покорно проговорила Вада.

— Мы будем друзьями, — продолжал Пьер, — просто друзьями, которые обмениваются мнением и не предъявляют слишком много требований друг к другу.

— Я бы хотела… стать твоей подругой.

— Вот и хорошо. Договорились, — улыбнулся Пьер. — Куда мне повести тебя обедать сегодня вечером?

— Куда хочешь, — ответила Вада. Но спустя некоторое время, вдруг что-то вспомнив, слегка вскрикнула.

— Что случилось? — поинтересовался Пьер.

— Чуть не забыла. Я обещала обедать в одной компании. Ни за что бы не приняла приглашение, но ведь я понятия не имела, что ты скоро вернешься.

— Позволь узнать, с кем ты сегодня обедаешь, — спросил Пьер.

— С маркизом де Гаита.

Пьер удивленно вскинул брови, и Вада сказала:

— Он зашел вчера, чтобы узнать, когда приезжает Эммелин Хольц, — по-видимому, его мать дружит с матерью моей госпожи.

— И поскольку мисс Хольц отсутствует, он выбрал тебя вместо нее? — с оттенком сарказма произнес Пьер.

— Он… возил меня в Мулен Руж. — Вада смутилась.

— Одну? — вопрос прозвучал довольно резко.

— Д… да. — Вада запнулась. — Это было ужасно! Женщина, которая танцевала, так отвратительна и вульгарна! Я даже вообразить себе не могла, что бывает нечто подобное.

Пьер ничего не сказал, и Вада продолжила:

— Маркиз затем увез меня оттуда, он, кажется… понял.

— Он не имел права возить тебя туда — одну.

— Но он вел себя очень корректно, за исключением… — Вада умолкла.

— За исключением — чего? — спросил Пьер. Вада с грустью подумала, что он сердится.

— Он задал вопрос, который, я думаю, не имел права мне задавать.

— Могу я узнать, какой? — настаивал Пьер.

— Он спросил, есть ли у меня любовник! Вада залилась краской, произнося последнее слово, с трудом выдавив его из себя.

— Да как он посмел тебя оскорбить! — Пьер пришел в ярость.

— Не думаю, что он это сделал намеренно, потому что потом он сказал, что я очень молода, невинна и… не тронута!

Голос девушки дрожал, когда она выговаривала последнее слово. Она думала о том, как Пьер целовал ее в их прошлую встречу.

— Полагаю, маркиз не имел в виду ничего дурного, — нехотя сказал Пьер. — В конце концов, он большой друг Жозефа Пеладана и вместе с ним основал мистический орден «Креста и Розы».

— А что это такое? — спросила Вала.

— Пеледан и Гаита утверждают, что их орден возрождает средневековую секту Розенкрейцеров. Они создали собственную религию и носят необычные старомодные костюмы. Пеладан сам объявил себя верховным главой, придумал особый герб, назначил архонтов и настоятелей ордена. — Пьер рассмеялся, затем продолжал рассказывать:

  46