33 
Грегорио лег рядом с Аней, даже не зная, что сказать. Все, что произошло в этот день, было так ужасно, что он никак не мог прийти в себя. Перед внутренним взором до сих пор стояло выражение лица Бенедетты, ее жестокий взгляд, когда она сказала про развод. Ранее она казалась ему такой терпеливой, такой понимающей.
– Так что же она сказала? – снова спросила Аня, прижимаясь к нему.
Они уже несколько месяцев не занимались любовью, но Грегорио знал, что сейчас ни на что не способен. Он чувствовал себя так, словно Бенедетта убила его.
Грегорио неподвижно вытянулся на кровати, ощущая себя жертвой, раздавленной решением жены. Для него это было гораздо хуже того, что сделал он сам. Наказание, как ему казалось, превышало меру его вины.
– Она выбросила меня из нашего общего бизнеса. Наши семьи вели это дело уже больше сотни лет, и теперь она намерена разорвать эту традицию.
Аню, похоже, не впечатлили его слова: она не осознала полностью всю жестокость реакции его жены, – но какое-то время спустя на лице ее проступило беспокойство:
– Это значит, что она заберет все твои деньги?
– Может попытаться, хотя не думаю.
Аня поцеловала его, и Грегорио улыбнулся ей, надеясь, что все каким-нибудь образом утрясется, а Бенедетта, возможно, постепенно успокоится и передумает разводиться. При виде Ани, лежащей рядом, весь ужас развода представился ему сейчас более отдаленным и менее реальным. Аня обняла Грегорио и просунула руку к нему под халат. Несмотря на все произошедшее, ей удалось возбудить его, и в следующие минуты они уже страстно занимались любовью. Все, что случилось в этот день и за этот месяц, померкло, когда они лежали, прильнув друг к другу и тяжело дыша. Он уже забыл, как невероятно искусна может быть Аня в любовных играх. Теперь она принадлежала ему, он нуждался в ней столь же отчаянно, сколь и она в нем.
Они допили шампанское и около полуночи заказали ужин в номер. Эта ночь стала передышкой для них обоих. Проснувшись на следующее утро, они снова занялись любовью.
Грегорио старался не думать о Бенедетте, когда они вместе принимали душ и одевались, чтобы вернуться в госпиталь к дочке. Настроение его немного улучшилось. Пусть пройдет время, а потом Бенедетта наверняка остынет и вполне сможет изменить свое мнение по поводу раздела бизнеса и развода. Обычно жена была весьма рассудительна, и он надеялся, что она останется такой и впредь.
Жану Филиппу всегда нравилось завтракать вместе с женой и детьми, поджидая прихода няни, после чего они могли отправиться на работу. Когда у них было время, он подбрасывал Валерию до ее офиса, но с тех пор, как сказал ей про Пекин, она постоянно опаздывала к завтраку, дети капризничали, еда подгорала, а на работу Валерия собиралась так долго, что он уже не мог ждать, и ей приходилось ехать на своей машине или ловить такси. Их жизнь, похоже, все больше и больше запутывалась под давлением необходимости принять решение, а в это злосчастное утро даже няня опоздала. С четырех часов их двухлетний сын Дамиан плакал не переставая из-за боли в ухе, и Валерия намеревалась перед работой отвезти его к врачу.
– Ни минуты покоя! – в раздражении бросил ей Жан Филипп.
Их пятилетний сын Жан Луи стукнул сестру во время завтрака, и та тоже разрыдалась.
– А как бы мы справились с этим всем в Пекине? – огрызнулась Валерия в ответ. – Как общаться с детским врачом, который не говорит ни по-английски, ни по-французски?
За прошедшие несколько недель она уже поговорила с некоторыми своими подругами, которые знали этот город и уверяли, что там никто не говорит по-английски. Везде необходим переводчик, если вы не обладаете знанием китайского. Компания, сделавшая предложение Жану Филиппу, сообщила, что он сможет нанять переводчика за свой счет.
– Я уверен, что там есть западный доктор. Мы легко найдем его через посольство. Ради бога, это все-таки не третий мир.
– Нет, это как-никак Китай, – съязвила Валерия.
– Так что же ты все-таки решила?
Он уже несколько дней торопил ее с ответом. Она отмалчивалась, но сегодня ее терпение лопнуло.
– Если ты хочешь получить ответ прямо сейчас, – рявкнула Валерия, и дети уставились на нее, пораженные незнакомыми нотками в голосе матери, – если ты настаиваешь… – Она сбавила тон, увидев изменившиеся лица детей, – … то ответ будет отрицательным. Я не готова явиться сегодня в «Вог» и написать заявление об увольнении. Мне нужно больше времени, чтобы все обдумать.
33 
