Последние отзывы

  42  

Дальний конец комнаты занимала огромная кровать. На ней в случае необходимости могла бы устроиться на ночь дюжина монахов или странников.

Священник плотно закрыл дверь, и впервые на его губах показалась слабая улыбка.

— Сын мой, — проговорил он, обращаясь к своему гостю, — что-то не похоже, что у тебя в кармане спрятано бесценное сокровище.

— Вот то сокровище, за которым гнались эти люди, — негромко ответил Стэнтон Вэр, показывая на Цзывану. Девушка, едва лишь почувствовала внимание святого отца, опустилась перед ним на колени и коснулась лбом пола.

— Поднимись, дитя мое, — протянул ей руку священник, — опасность миновала. Вы совершили очень трудное восхождение, так что наверняка страдаете от жажды.

— Вы правы, ваша святость, но зато у нас есть с собой немного хорошей еды, и мы были бы признательны, если бы вы, святой отец, согласились разделить с нами трапезу.

— А вы отведаете моего нехитрого угощения, — согласился священник.

Они сели за стол. Ужин их состоял из тех экзотических кушаний, которые Инь прихватил из дворца принца, а также овощного супа и риса, которые, вероятно, принесла одна из немногих верных прихожанок этого удивительного, затерянного в горах храма.

В столь удаленном месте не могло жить много людей. Но майор знал, что многие из китайцев готовы пройти много миль, чтобы помолиться именно в том храме, в святость и особую силу которого верили.

Священник не задавал никаких вопросов, и Стэнтон Вэр был благодарен ему за подобную сдержанность. Она избавляла его от необходимости измышлять какие бы то ни было объяснения.

Сидя за столом, молодой человек не мог отвести взгляд от своей прекрасной спутницы.

Девушка сняла широкополую соломенную шляпу, развязала платок, и свет замерцал в густых и длинных черных волосах. Казалось, что в простой одежде она выглядит еще прекраснее, чем в роскошных нарядах. От всего ее существа исходил свет, и это было сияние того чувства, которое объединило их сердца.

После ужина священник убрал со стола и обратился к гостям:

— Я должен отправиться в храм на вечернюю молитву, но приглашаю вас, дети мои, остаться у меня на ночь. Эти люди продолжат поиски: ведь они побоятся возвращаться к своему хозяину без добычи.

— Нам не хотелось бы заставлять вас рисковать из-за нас, святой отец, — возразил Стэнтон Вэр, — но мы чрезвычайно признательны вам за гостеприимство: ведь ночью будет очень холодно.

— Да, ночи у нас в горах очень холодные, поэтому советую вам разжечь под кроватью огонь. По вечерам я хозяйничаю сам, но утром ко мне приходят добрые люди, чтобы помочь по хозяйству.

Улыбнувшись на прощание, священник вышел, плотно прикрыв за собою дверь.

Цзывана подбежала к майору и прижалась лицом к его плечу.

— Господи! — воскликнула она. — Как же мне было страшно! Как страшно!

— А как ты чувствуешь себя теперь, когда опасность наконец миновала?

— Сейчас я очень счастлива, — прошептала девушка в ответ, — счастлива настолько, что даже и представить себе не могу, что все это могло со мной случиться.

Стэнтон Вэр взял любимую за подбородок, нежно поднял ее голову и заглянул в глаза.

— Это правда, что ты меня любишь? — серьезно спросил он. — Я до сих пор не могу поверить, что это правда.

— Люблю тебя, — прошептала девушка, впервые, сама того не замечая, назвав своего повелителя на «ты». — Просто я этого не знала до тех самых пор, пока… пока ты не поцеловал меня.

— А я прошлой ночью понял, что влюблен в тебя, — признался Стэнтон Вэр. — Если бы ты только знала, каким мучением оказалось лежать всю ночь рядом, не смея даже дотронуться до тебя. Я решил подождать и не говорить ничего, что могло бы тебя испугать, пока не удостоверюсь, что и ты меня любишь.

Он улыбнулся и добавил:

— А поцеловал я тебя, моя радость, чтобы не дать тебе заговорить. Ведь этим ты выдала бы нас людям принца.

— Да, глупо, конечно, но я и не подумала, что они могут попытаться нас обмануть, — с раскаяньем призналась девушка.

— Я очень рад, что все обошлось, — ответил Стэнтон Вэр.

Цзывана опустила глаза и едва слышно прошептала:

— Я тоже… очень… рада…

Он поцеловал свою возлюбленную сначала нежно, но потом поцелуй стал более страстным, а Стэнтон Вэр вновь ощутил, как отличается его чувство от всего, что он испытал до сих пор.

— Я люблю тебя! Один Бог знает, как я тебя люблю! — прошептал он. — И буду беречь тебя! Никогда в жизни ты не должна больше оказаться в такой опасности!

  42