Особенно,... 
67 
«Хуже и быть не может, – в отчаянии подумала Регина. – Что толку, если я так и не признаюсь, что спрятала предсмертное письмо папы? Джош может предъявить его в любой момент. Тогда меня арестуют за то, что я солгала копам на том многочасовом допросе. У него есть все улики – и кассета, и письмо».
Зная, что у нее нет другого выхода, кроме как заплатить Джошу столько, сколько он потребует, Регина вернулась за стол и отодвинула свою чашку с остывшим кофе.
Джейн, с обычной мрачной миной на лице, подошла, неся кофейник и новую чашку. Регина смотрела, как исходящая паром струйка напитка льется в чистую чашку и как Джейн уносит так и не выпитый кофе.
Женщина отпила из чашки, и в голове ее начал прокручиваться давно знакомый кошмар. Она едет на велосипеде по подъездной дорожке к прекрасному дому с великолепным видом на Лонг-Айленд – в этом доме она прожила пять лет. Нажимает на кнопку открывания гаражной двери. Видит тело отца – оно покачивается под ветерком, прилетевшим с пролива. Нижняя челюсть у него отвисла, глаза выкачены, язык свешивается изо рта. К его рубашке приколота записка. Одна рука сжимает веревку. Быть может, в последний момент он передумал умирать?
Регина помнила, как стояла там, онемев и не в силах испытывать какие-либо эмоции, как потом протянула руку за запиской и отшпилила ее от тела, тяжело качнувшегося от ее прикосновения, прочитала то, что было там написано, и в шоке сунула письмо в карман.
В этой записке ее отец сознавался, что у него был роман с Бетси, и горько в этом раскаивался.
Бетси сказала ему, что акции хеджевого фонда, основанного Робом, вот-вот взлетят в цене, и посоветовала вложить туда все средства. Даже тогда, в возрасте пятнадцати лет, Регина была уверена, что Бетси сделала это по указанию Пауэлла.
«Я не могла допустить, чтобы моя мать увидела эту записку, – думала сейчас Регина. – Это разбило бы ей сердце, а я знала, что смерть папы и так причинит ей слишком много боли. Моя мать презирала Бетси Пауэлл. Она знала, насколько та лжива. И теперь кто-то заполучил это письмо… Наверняка это Джош – он весь день ошивается здесь, помогая Джейн. Что я могу сделать? – спросила она себя. – Что я могу сделать?»
В этот момент Джош вошел в комнату с подносом в руках, намереваясь убрать со стола. Он огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что они одни.
– Мы можем поговорить, Регина? – спросил он. – Должен сказать, вам нужно было последовать совету сына и сжечь предсмертную записку вашего отца. Я много об этом думал. Ни у кого не было более сильного мотива убить Бетси Пауэлл, чем у вас. Вы с этим согласны? И не думаете ли вы, что четверть миллиона долларов, которую вы получите от мистера Роба, слишком маленькая сумма, дабы гарантировать, что никто и никогда не увидит это письмо и не услышит эту запись?
Регина ничего не смогла ответить. На ее лице застыло выражение ужаса и самообвинения, а ее глаза смотрели куда-то мимо Джоша – на труп отца, облаченный в аккуратную одежду и покачивающийся на веревке, затянутой вокруг его шеи.
55
После интервью с Алексом Бакли Клэр, словно повинуясь инстинкту, быстрым шагом поднялась на второй этаж, в свою прежнюю спальню.
Женщина знала, что интервью прошло не особо хорошо. Она отрепетировала свои ответы на вопросы о вечеринке, о том, как они вместе сидели в комнате для отдыха после того, как праздник завершился, и о том, как на следующий день, рано утром, они все вбежали в комнату ее матери.
Было достаточно просто вспомнить тот ужасный момент: Роб на полу содрогается от боли, руки его залиты кофе, и кожа на них уже покраснела и вздулась пузырями ожогов. Джейн кричит: «Бетси, Бетси!» – и сжимает в руках подушку, которой была задушена мать Клэр. Волосы, выглядевшие столь великолепно, когда Бетси желала девушкам доброй ночи, в свете раннего утра кажутся неправдоподобно-желтыми, а сияющая кожа умершей посерела и покрылась пятнами.
«И я была рада, – думала Клэр. – Я была напугана, но рада. Всё, о чем я могла думать тогда, – это о том, что теперь я свободна и могу покинуть этот дом. И я его покинула в день похорон. Я переехала в ту маленькую квартирку, где стала жить вместе с Региной и ее матерью. Я спала на диване в гостиной. Там повсюду были фотографии отца Регины. Ее мать была так добра ко мне, хотя они потеряли все из-за того, что ее муж вложился в хеджевый фонд Роберта Пауэлла».
67 
